— Я любила Мину, — говорю. Я повторяла слова уже сотню раз, но они не из тех, что можно отрепетировать. — И ее убийство будет сказываться на мне всю жизнь. Но Мина хотела бы, чтобы я двигалась дальше. Чтобы я была счастлива. Она хотела бы, чтобы я оставалась чистой. И так и будет.
— А ее убийца? — спрашивает доктор Чарльз. — Может быть, ты готова побеседовать с полицией?
— Я любила Мину, — повторяю, и на этот раз голос все же не выдерживает и дрожит. На этот раз я говорю правду и ничего кроме нее. — Если бы я знала, кто убил ее, то кричала бы его имя во все горло. Но он был в маске. Я не видела его лица.
Доктор Чарльз отклоняется назад и исследует меня, словно аквариумную рыбку. Мне приходится прикусить нижнюю губу, чтобы она не дрожала. Пытаюсь дышать размеренно, как будто удерживаю сложную позу в йоге.
— Она была моей лучшей подругой. Считаете, я не знаю, как облажалась? Временами я едва могу уснуть, обдумывая, что той ночью сделала не так. Что не смогла его остановить. Что это моя вина. Я все это знаю. Я просто должна научиться с этим жить.
Это правда.
Вина — реальна. Она не возникает из ниоткуда, как, видимо, думает доктор Чарльз.
На мне вся вина. Что не остановила Мину. Что не стала ее расспрашивать. Что позволяла ей сохранять в тайне работу над статьей. Что последовала за ней, как и всегда. Что не смогла быть быстрее. Я виновата в том, что не способна убежать, или драться, или сделать что угодно ради ее защиты.
— С удовольствием поговорила бы с детективом Джеймсом снова. Вот только он не считает меня надежным свидетелем.
— Ты винишь его?
— Он просто выполнял свою работу. — Ложь подобна стеклу, слова прорезают кожу. Ненависть к детективу Джеймсу — отныне моя вторая натура. Если бы он тогда меня выслушал...
Но нельзя сейчас думать об этом. Нужно сосредоточиться. Убийца Мины на свободе. А детектив Джеймс и не собирается искать его.
— Знаю, дома будет тяжело. Но вы словно подарили мне возможность начать новую жизнь, лучше прежней.
Доктор Чарльз улыбается, и меня накрывает облегчение. Она наконец купилась.
— Мне приятно это слышать. Знаю, мы не сразу поладили, Софи. Но за последние наши сеансы ты стала глядеть на мир позитивнее. И это очень важно, особенно с тем, что тебя ждет. Восстановление не проходит легко, и не стоит прекращать работать над собой. — Она проверяет время. — Твои родители уже должны прийти. Отвести тебя в зал ожидания?
— Хорошо.
Мы идем в тишине коридора, минуя комнату отдыха, в которой сейчас проходит сеанс групповой терапии. Эти стулья, выставленные кругом, были моим личным адом последние три месяца. Вымораживало сидеть там и делиться чувствами с малознакомыми людьми. Я лгала напропалую каждую минуту.
— Наверное, опаздывают, — предполагает доктор Чарльз, когда мы входим в пустую комнату.
Ага, опаздывают.
Либо она совсем забыла невероятно напряженный родительский день, либо видит в людях лучшее.
Но я не такая.
Поэтому думаю, точно ли родители опаздывают. Или они просто решили не приходить.
2
ТРИ С ПОЛОВИНОЙ МЕСЯЦА НАЗАД (СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ)
— Не заставляйте меня. Мама, пожалуйста. Мне незачем куда-то ехать, я чиста. Клянусь!
— Не хочу слышать возражений, Софи. — Мама защелкивает мой чемодан и отправляется вниз. Я следую за ней. Нужно ее переспорить, чтобы она поверила.
Хоть кто-нибудь поверил.
Папа ждет нас у входной двери, держа в руке пальто, будто только вернулся с работы.
— Готовы? — спрашивает он.
— Да, — отвечает ему мама. Стуча каблуками по испанской плитке, она подходит к папе.
— Нет. — Остановившись у подножия лестницы, я расправляю плечи и скрещиваю руки на груди. Больную ногу трясет, меня окутывает разочарование. — Никуда не поеду. Вы не можете меня заставить.
Папа вздыхает и опускает взгляд.
— Садись в машину, Софи Грейс, — указывает мама.
Говорю тихо и медленно:
— Я никуда не поеду. Я не вернулась к наркотикам. Мы с Миной шли не на сделку. Я чиста. Была чиста больше полугода. Могу пройти любой ваш анализ.
— Полиция нашла таблетки в твоей куртке, Софи, — говорит папа. Его голос хриплый, а глаза красные. Он плакал. Плакал из-за меня. Из-за того, что, по их мнению, я натворила. — На флаконе были твои отпечатки. Вы должны были находиться у Эмбер, но вместо этого были на Букер Поинт. Покупали наркотики. Даже если ты не собиралась их сразу принимать, ты все равно их покупала — они не могли волшебным образом просто появиться в твоем кармане. Центр сейчас наилучшее для тебя решение. Ты хоть представляешь, на что маме пришлось пойти, чтобы наркосделку не упоминали в твоем личном деле?