— Меня мои родители не содержали, — сказала Маша, — это я содержала их.
— Ты хочешь сказать, — устало как-то, как закоренелой двоечнице, проговорил Иван, — что это ты кормишь и поишь своих богатеньких предков, а не они тебя.
— Да, я хочу это сказать, — неожиданно согласилась Маша.
Неожиданно и для меня. Я взглянул на нее, — она не могла врать. Не потому, что мы с ней договорились когда-то, и тренировались во всю. Просто, она врать не любила. И, наверное, не умела… Даже не так, я просто знал: она не врала.
— Каким же образом? — равнодушно спросил Иван… Надежды в его голосе уже не оставалось.
— Потому что у меня, в отличие от некоторых, есть профессия, — сказала Маша. — Так это, кажется, называется.
— Да?.. Очень интересно. И какая? Извини, моей фантазии, чтобы догадаться, не хватает.
— Я могу работать, ну, скажем так, денежным мешком.
Иван горестно покачал головой. В его взгляде читалось милосердие к павшим, и к юродивым. Нельзя обижать божьих людей. Как нельзя бить лежачих.
— Сколько же ты, будучи мешком, можешь заработать в месяц?.. Сто баксов можешь?
— Могу.
— А пятьсот?
— Да.
— А тысячу?
— Конечно.
— А миллион?
— Запросто.
— А миллиард?
— Ваня, ты никак не можешь понять… Сто долларов или миллион, — это же одно и то же… Или миллиард, — какая разница.
— Теперь, кажется, мне стало окончательно понятно, — сказал Иван. — Разницы — никакой…
— Маша, — сказал я подозрительно, — ты утверждаешь, что можешь заработать столько денег, сколько сама захочешь?
Видно было, наша бестолковость начинает ее утомлять. Потому что Маша, наподобие Ивана, тоже закатила глаза к потолку… После ужина мы договорились устроить экскурсию по лучшим станциям метро. А здесь такие мелочи…
— Конечно, — я это хочу сказать. Что же еще… И уже ищут меня, и будут искать всегда, пока не найдут. Когда найдут, приголубят, а вас обязательно сотрут в порошок, — поэтому… И живу я так, взаперти. Вернее, — жила… От того, что могу заработать столько денег, сколько захочу… Поэтому я за вас боюсь.
— Как, каким образом?!. — спросил с придыханием Иван. Видно было, стена его бесконечной безнадежности, вдруг дала трещину… Уступив место ничем не оправданному детскому оптимизму.
— Могу показать, это просто. Вы сумку мою из машины принесли?
— Ты что, не шутишь?! — уставился он на нее. — Ты серьезно?!
— Все нужное — там… Хочешь, Ваня, мы сейчас заработаем тысяч десять, или двадцать. Или сто?.. Или твой миллион?.. Сколько ты хочешь?
— Ты что, на самом деле не врешь?!! — воскликнул Иван.
В этот момент нужно было на него посмотреть. На ребенка, которому пообещали показать необыкновенный фокус. Как из левого уха можно достать самого настоящего зайца.
Он хотел верить, и не верил… Он не верил, и хотел верить… Он верил уже, но хотел увидеть все сам… Он не верил, но все равно, хотел увидеть все сам.
Маша рассмеялась.
И сказала мне:
— Ты посмотри на Ванечку. Я такого лица никогда в жизни не встречала. Он просто прелесть.