— А что по поводу Альбы? — нагоняет мистера Дюррея Сания.
Адвокат рукой приглашает их в скрытый закоулок.
— Вы знали, что ехидны считаются уже давно вымершими, мисс Вилагзерт?
— Дюррей, — предупреждает Аксель.
— Ехидны считаются вымершими же много лет, — тут же исправляется мужчина. Даже тон меняет на более мягкий, — Альба одна из последних представительниц своего рода. Слабая и перевоплощаться может только в полнолуние. Пик его, кстати, вчера и был. Она была убеждена, что их с господином Балтишоком дети будут сильными и смогут продолжить её род.
— Обалдеть, — выдыхает Сания.
— Именно, мисс. Её взяли под стражу и она на контроле. Если есть ещё кто-то, через неё их смогут найти. Вар Аксель, мисс, — прощается с ними и уходит.
Они остаются вдвоём.
— Нет, ты представляешь как она… — пытается заполнить неловкое молчание, но тут же замолкает, когда парень приближается к ней.
— Сани…
Она отступает, выставляет руку вперёд и тут же делает вид, будто собиралась заправить ею волосы за ухо.
— Нет… — просит она.
— Почему? — Аксель делает ещё шаг, прижимает девушку к стене, уперев руки по обе стороны от неё.
От её близости становится жарко, все мышцы напрягаются и желание поцеловать её губы становится просто нестерпимым.
Особенно после того, как она ластилась к ректору.
— Просто нет.
Аксель вздрагивает, когда она касается его вытянутой руки прохладной ладошкой и проскальзывает снизу в попытке сбежать. Ловит за талию и прижимает к себе спиной обеими руками.
— Давай поговорим. Не убегай, — шепчет Аксель, сходя с ума от ощущения её тела.
Она ещё более тоненькая, чем кажется. Еще более хрупкая — сожми чуть сильнее и сломается. Хочется обнять со всех сторон, зацеловать, защитить, кормить, разговаривать, засыпать вместе и вместе просыпаться, дышать ею каждое утро и каждую ночь…
За своим наваждением не замечает, как напряжена девушка.
— Нам не о чем разговаривать, Аксель. Ты наследник, я беспризорница. Пусти.
— У нас это не имеет значения, Сани, — сердце бьется сильно, гулко.
В густоте волос находит нежное местечко за ушком и целует туда. И тут же в голове вспыхивает красным «Ошибка!».
Да блин!
Девушка сильно вздрагивает и шумно втягивает воздух. Впивается пальцами в его руки и выталкивает из себя:
— Аксель. Пусти.
Парень разжимает руки.
— Сани, что…
Но девушка уже уходит прочь, не оборачиваясь. Не бежит, что хорошо, но шаг напряжённый, что плохо.
Оба злы.
Друг на друга.
На себя.
У Сании злость твёрдым комом оседает в животе. За столько лет и до сих пор не отпустило! Это жуткое ощущение, когда не знаешь, куда придётся следующее прикосновение!
Чёртов ублюдок!!!
Она вихрем вносится в дом и сразу же уходит на лестницу, хлопая дверью комнаты, никого не замечая.
— Сан! — кричит ей Вал и спешит следом.
Заходит Аксель и встречается с обескураженным взглядом Грокка.
— Непросто? — усмехается тот.
Парень только качает головой. «Не спрашивай» — говорит весь его вид. Встает, облокотившись об стену так, чтобы видеть её комнату.
— Да, брат. Задачка, — хлопает по-отечески по плечу Грокк и ухмыляется.
Хочет сказать что-то ещё, но его перекрывает крик Вал.
— Сэм! Она сбежала!!! Свяжись с Арком, пусть присмотрят за домом Кауча.
Глава 19
Атмосфера в доме накаляется мгновенно. Те дети, кто понимает, что происходит, вскакивают на ноги. Остальные озадаченно озираются на встревоженных взрослых.
Из кухоньки появляется крайне серьёзный Сэм.
— Дура. Дура. Только не ходи туда, — проговаривает Вал, пока спускается.
— Что опять с ней случилось? — гремит Грокк и получает гневный взгляд от женщины.
— Меделин! — зовет самую старшую девочку лет 15, - за старшую. Нив! Помогаешь!
Вал необычайно собрана и точна, особенно если вспомнить её недавнюю истерику.
— Арк ответил! — отчитывается Сэм, — сам пойдёт тоже.
Валери кивает.
— Грокк, пожалуйста, иди с ними, — умоляюще смотрит на мужчину, — Кауч псих.
— Да кто такой этот Кауч? — напряжённо спрашивает он.
Вал не отвечает, но мрачной тучей проходит мимо.
— Аксель, идёшь с ней, — бросает брату перед тем, как она скрывается за дверью.
— Чего она испугалась? — спрашивает женщина, быстро шагая впереди и параллельно набирая на передатчике номер Сани, — да черт тебя подери, а.
— Я её поцеловал.
— И все? — без удивления в голосе спрашивает Вал.
— Со спины.
Женщина резко тормозит.
— То есть, она тебя не видела? — с гневным прищуром оборачивается к нему.
— Это так важно? — хмурится Аксель.
Вал рычит, разворачивается и ускоряет ход.
— Вал! Да что происходит, объясни! С ней и так каждый раз, как на битве! — догоняет и равняется с ней парень.
— Потом. Давай сначала найдём.
Они обыскали все возможные места, где она могла бы быть. Трактиры, бордели, площадь. Пару раз пришлось отгонять от пышногрудой Вал слишком настырных помощников. Кому-то хватило тяжёлого взгляда, кто-то понял только после удара в челюсть. Спрашивали даже у некоего Всезнайки, того самого мужичка, с кем Сани разговаривала вчера утром. Он сначала юлил и даже пытался убежать, но когда Аксель припер его к стенке, сразу разговорился.
Никто ничего не знал.
На постоянной связи с Сэмом, который тоже обходит другие места. Но и там ничего.
Уже начинало темнеть, когда из передатчика, который и не выключали, раздается громкое:
— Вал! Вал! Нашли!
— Где? — женщина уходит в сторону поближе к каменным стенам дома, чтобы не мешать гуляющим горожанам.
— Кладбище, Вал… — тихо отвечает Сэм.
— Оооо, — Валери сползает по стене вниз и по щекам сразу же текут слезы, — вот мы придурки, Сэм.
— Точно… Я тут рядом, один из людей Арка её там видел. Пойду.
— Я скоро.
Женщина ещё некоторое время сидит без движения.
— Вал, почему Сани на кладбище? — осторожно спрашивает присевший на корточки Аксель.
Вал шмыгает и вытирает слезы.
— Пойдём пока. Я все потом расскажу, ладно?
Идёт уже не так быстро, а как-то обречённо, глубоко уйдя в свои мысли.
Кладбище оказалось не городским, а очередным заброшенным пустырем, где хоронили только беспризорников. Здесь не слышно шума города, не доходит свет фонарей. Уже местами оголенные деревья острыми костями торчат в лунном свете. Под ногами трудно что-то разглядеть и Аксель запускает в воздух пару светящихся шаров.
— Эй, — выныривает из темноты Сэм, но Вал даже не вздрагивает, — решил вас подождать. Вон она, — и указывает рукой направление.
Шагах в пятнадцати от них на земле сидит человек. То, что это Сани, легко узнается по пышной шапке волос. Она сидит, обняв колени руками и положив на них подбородок. Уже прохладно, а девушка только в учебном костюме. Вот только она все равно не дрожит и даже на них не реагирует. Словно застыла.
Сэм подходит и присаживается рядом. Обнимает её за плечи, немного трёт их, чувствуя холодную кожу даже через ткань. Сани даже не поворачивает к нему голову, а просто кладёт её к нему на плечо. Вал глотает слезы и тоже садится рядом, но с другой стороны. Тоже обнимает Сани. Они молчат и смотрят куда-то вперёд, Аксель пока не видит куда.
Да и нечего тут говорить. Всё было говорено, и уже ни один раз. И утешали её, и отвлекали, и ругали, чтобы только прекратила вспоминать и виниться. Вот только это было то, что не так просто забыть.
Три фигуры сидят в темноте, освещенные со спины светлячками северянина и молчат. Три человека, которых объединяет одно общее горе. Но двое из них пытаются держаться на плаву, а третий проваливается при каждом воспоминании.
— Пойдём, — предлагает Вал и поднимается.
Сэм помогает подняться Сани и Аксель замечает грязь на руках и под ногтями, на костюме, на лице. Словно она в отчаянии рыла землю. Словно пыталась стереть слезы этими руками. Они проходят мимо и Сания лишь на мгновение задерживает на нем взгляд…но все равно не видит.