– Почему же? – Самарский прищурился, ощущая, что был бы не против снова посмотреть на то, как медовые глаза расширяются, гневно сверкают, а потом испепеляют. За ней интересно наблюдать, очень. – Она заложница, Артем. Мне положено вести себя именно так, как ты сказал.
– Но это не даст тот результат, который вам нужен.
– Ладно, так что ты предлагаешь?
– Я предлагаю поручить втереться в доверие одному человеку, приблизиться, вывести из состояния апатии, помочь и нам и ей.
– Кого же, предлагаешь себя? – Самарский уже в который раз с раздражением отмечал их странную обоюдную симпатию.
– Нет. Глафира. Она будет искренне рада пообщаться с… гостьей. А Александра Константиновна попытается с ней сойтись хотя бы для того, чтобы выяснить все интересующее ее. Где она, что здесь с охраной… – про себя мужчина добавил, что Глаше отказать в обеде в стократ сложней, чем ему.
А ведь это идея… Ярослав непроизвольно кивнул. Глаша… Ей он доверяет безоговорочно. Еще две недели она точно будет пытаться прорваться к неизвестной, вытягивая информацию и из него самого, и из других служащих. Кроме того, она располагает к себе, может ей даже удастся больше чем ему, намного меньшей кровью. Он не садист, особого удовольствия, доставляя страдания Саше, он не получает, хоть и всячески пытается доказать противное другим и себе.
– Молодец, Артем, – Яр поднялся с кресла, – я поговорю с Глафирой вечером, как вернусь. Сделаем принцессе сюрприз.
Дима устроился удобней в кресле Самарского, развернувшись к огромному окну. Вид на шумный мегаполис отсюда бесподобный. А так ведь недолго и привыкнуть… К своей значимости, к отсутствию кого бы то ни было над тобой, ко всевластию. Неудивительно, что Ярослав так стремился к тому, что теперь имеет. Видимо он четко представлял, чего же хочет. Из раздумий мужчину вырвал звук звонка, он повернулся, схватил трубку внутреннего:
– Да.
– Дмитрий Дмитриевич, к вам посетитель, представился старинным приятелем… – женщина собиралась сказать что-то еще, но Дима не дал.
– Проводи, – он уже почти забыл, что сегодня должен был встретиться с частным сыщиком.
Мужчина встал, оправил новый пиджак, поправил галстук, провел по идеально гладким белым волосам, мысленно наставляя себя, что исполняющий обязанности должен выглядеть не хуже генерального директора.
Стук в дверь, она открывается, блондинка-секретарь Самарского пропускает средних лет плотно сбитого мужчину внутрь, дежурно улыбается, а получив отказ от кофе, молча удаляется.
– Добрый вечер, – протянутую руку Димы сыщик сжал достаточно сильно.
– Добрый. Кажется, мне есть, что вам рассказать.
– Рад буду услышать, присаживайтесь, – Дима указал на кресло, а сам вновь устроился на рабочем месте Самарского, вновь упиваясь своей значимостью.
– Я пробил его по всем базам, человек с этим именем не судим, он не был за границей, не привлекался к административной ответственности, не принимал участия в судебных тяжбах, у него нет прав, он не служил в армии, не состоит ни в одной политической партии и общественной организации. Не получал высшего образования, как и среднего. Удивительно безграмотный человек-невидимка, получается…
– Такого быть не может! – Дима склонился к столу, собираясь намекнуть, что если он имел в виду под «есть, что рассказать» – это, то мужчина сильно заблуждался.
– Вот и я так подумал, поэтому решил копнуть глубже… – сыщик сделал театральную паузу, только Дима эффекта не оценил, слишком был иногда нетерпелив.
– И?
– Единственный Шутов Аристарх Павлович, подходящий по параметрам, получивший когда-то образование, совершенно одинокий, аки перст, родом из глубинки, село Ингулка, Николаевской области, – и еще одна пауза, начинающая уже порядком раздражать.
– И?
– Он умер, двадцать лет тому, скоропостижно скончался. Очень трагично – погиб в борьбе с трактором. Хоронили на деньги, собранные всем селом. Бедняга после себя никого не оставил, даже хату некому было продать, так и стоит перекошенная в деревне.
– Что за бред? При чем тут этот тракторист? Он воскрес и фирму возглавил что ли?
– Можно и так сказать. Странно переплелись судьбы этих двух полных тёзок. Наш-то документы получил семнадцать лет тому. Понимаете?
– Не особо… – напряжение Диму не отпустило, но теперь уже не из-за раздражения, а потому, что мужчина почувствовал – сыщик действительно поработал на славу, и информацию он сейчас получит важную. Очень.