– Спроси у нее сама, я не против… – Самарский сдерживался из последних сил, чтобы не улыбнуться, он уже и забыл как легко умеет проводить свою любимую Глашу, будто в детство вернулся, снова шалость удалась.
– Я спрошу, Слава, да. Вот прямо сейчас и спрошу, – взведенная женщина встала с кресла, собираясь мчаться в загадочную комнату сию же минуту, а потом выяснить, чем же не угодила этой «изысканной барышне». Почему-то она представлялась ей напыщенной куклой, с розовыми надутыми губами, и не менее надутым бюстом, зато полным отсутствием мозгов. Все самое плохое, что есть в современной молодежи, вдруг стало перед глазами.
– Подожди, Глашенька… – Яр поймал ее за руку, пока она и правда не помчалась выяснять отношения сию же минуту. – У меня будет несколько условий, это связано с безопасностью, поклянись, что исполнишь их.
Все еще пребывая во взволнованном состоянии, Графира кивнула, условий оказалось больше, чем она могла предположить: не обсуждать где они, не распространяться о нем, о ней самой, о доме, об охране, не давать телефон и не посвящать в то, что хоть чуть-чуть касается не бытовых вопросов, а вот обо всем, что станет известно ей – отчитываться. И в сотый раз Глаша поняла, что гостей так не держат, и в сотый раз собиралась возмутиться, но обида за оскорбление стряпни пересилила. Больше хотелось увидеться с таинственной критиканкой, чем противиться глупым условиям.
Саша в очередной раз пыталась заставить себя встать. Нужно пойти в ванную, умыться, попытаться хоть как-то взбодриться, вернуть ясность мыслям или на худой конец заснуть. Почему-то не получалось сделать и это, ей постоянно чудилось, что сейчас снова вернется Самарский, снова заставит себя бояться, чувствовать отвращение и к нему и к себе. Даже повернуться на бок было несказанно сложно. Наверное, так чувствуют себя работники шахты после двенадцатичасовой смены, или бегуны-марафонцы после эпохального забега, когда сложно пошевелить пальцем, не то, что сделать какое-то более глобальное движение. Вся разница в том, что Саша-то марафон не бежала и на шахте уголь не колола. И от этого было еще обидней – она оказалась слабой настолько, что ее сломали одной единственной угрозой, тошно.
Парадокс… Саше казалось, что найти в себе сил, чтобы встать, она уже не сможет, что так и заснет, даже не укрывшись, забив на все и всех, но стоило адреналину ударить в кровь, подобные планы рухнули. Снова три щелчка, открывается дверь, но на пороге не Артем, с подносом, которому суждено так и остаться нетронутым, а неизвестная женщина. Ойкнув, девушка подскочила.
– Александра, здравствуйте, меня зовут Глафира. Можно без отчества, – женщина лет пятидесяти, с собранными в пучок седеющими волосами, морщинистым лицом и без тени улыбки. Лишь лед в глазах, чем-то напоминающий взгляд Самарского, потому-то Саша и испугалась.
Да уж, Глаша представляла девочку не так. Не было выкрашенных пергидролем волос, стервозного, колкого взгляда, из-под нарощенных ресниц. На нее смотрела молоденькая девушка, напоминающая скорей напуганного зверька, чем типичную современную стерву. С темными кругами под глазами, вызванными то ли недосыпом, то ли недоеданием, сжатыми в кулаки ручками, большими ясными глазами. Яр лукавил или она восприняла все не так, но эта девушка не могла бы сказать то, что передал Слава.
– Как и обещал… – вслед за незнакомкой в комнате появился Артем, не сам, держа в руках чемодан. Мужчина посмотрела сначала на растерянную Сашу, потом на изучающую ее, Глашу, и понял, что, кажется, задумка удалась. – Хочу представить тебе ту, от чьей стряпни ты так усердно отказываешься, Глафира – наш шеф-повар и лучшая хозяйка в мире.
Наверное, нужно было что-то ответить, но видеть незнакомого человека после многих дней заточения, это так… по-новому. Обычно ведь люди здороваются? И с похитителями тоже?
– Посмотришь потом… – осознав, что пока слов из нее вытянуть не удастся, Артем подошел к кровати, поставил чемодан у тумбы. Конечно, все Саше отдать он не мог, слишком высока опасность того, что она или покалечится сама, или покалечит кого-то другого, но кое-какую одежду мужчина все же посчитал достаточно безопасной, чтобы хоть немного облегчить участь. – Я, пожалуй, пойду, – почему-то подмигнув оторопевшей Саше, Артем вышел из комнаты, прикрыл дверь, с замком не спешил.
Глаша окинула комнату взглядом, давненько она тут не была, поставила поднос с едой на столик и лишь потом заговорила:
– Это одна из самых красивых комнат. Вам тут удобно?
Саша кивнула. На большее смелости почему-то пока не хватило.
– Это хорошо. Зимой тут бывает прохладно, но летом в самый раз. Тем более в последние дни такое солнышко…