Виктор Тренке уставился на компьютер. Значит, всё-таки он! значит, всё-таки сбываются прогнозы, и оборзевший аппарат самостоятельно штампует всякий бред, предварительно надёргав из хозяйских работ бессмысленных цитат! Виктор не знал, радоваться ему или сокрушаться. С одной стороны получалось, что он своим творчеством нечаянно запустил новый, непобедимый пока ещё вирус, и тем обеспечил себе хлопоты и заботы. С другой - он получил самое верное, самое надёжное подтверждение своей гипотезе. Близится время, когда ментальный дубль, сотворённый человечеством, перестанет нуждаться в родителе и займётся устройством собственных дел, далёких от людских интересов. А фотография? А борода, а подштанники? Ерунда! это семечки для компьютерной графики. Но в его компьютере нет даже программы, которая могла бы создавать столь совершенные графические образы. Значит, скачал из сети без спросу, украл, и, может быть, что-нибудь стибрил ещё, и скоро применит - на горе владельцу и его почитателям. Уже применяет - в сообщениях Шехерезада имелись целые куски, которых Тренке точно никогда не писал, которые только в общем согласовывались с его соображениями. Чего греха таить - подсознательно Виктор давно подозревал подобное. Он начал подозревать, когда не преуспел в поисках отправителя сообщений - автора элементарным образом не существовало в природе.
Расколошматить машину? Виктор уныло взирал на бороду счастливого электрического беса. Нет - конечно, колошматить он не будет, но жёсткий диск придётся форматнуть. С вирусом сотрётся всё - и нужное, и ненужное, все программы, все файлы, архив... Безумно жалко. В конце концов Тренке решил не пороть горячку - возможно, выход ещё отыщется сам собой. Нет худа без добра: он может пойти прогуляться и лично, во плоти посетить литературное товарищество, членом которого он числился и куда направлял свои труды в первую очередь. Таких объединений существовало очень много: виртуальные литературные клубы с маститым гуру во главе. В них вершили суд, отделяли зёрна от плевел, продвигали талантливых, топтали бездарных. В конечном счёте именно от товарищества зависело, попадёшь ты в стальной переплёт, или не попадёшь. При сетевых контактах неизбежны накладки, и порой возникали забавные ситуации: ошибёшься с клубом, или компьютер напутает, и попадаешь с мистикой, скажем, к почвенникам... Какие случались разборки! Эфир кипел от ярости, сетевая перепалка переходила все границы русской ненормативной лексики...Как ни крути, а личный контакт необходим, с ним надёжнее. Виктор надел шляпу и плащ, вооружился старомодным зонтом, выключил Шехерезада ( так он поневоле начал называть компьютер в целом ) и вышел из квартиры.
Моросил дождь, Виктор недовольно поморщился. Он уже несколько дней не покидал дома, и широкая, тёмная от влаги улица его смутила. Мелькнула мысль, что так недолго и до агорафобии, боязни открытых пространств. К чёрту! Тренке раскрыл зонт, сделал несколько шагов и сам не понял, как очутился на противоположной стороне. Ему туда было совсем не нужно, но там находилась книжная лавка для богатых. Виктор не мог удержаться, и ноги сами подвели его к витрине, где за стеклом были выставлены образцы печатной продукции. Он стоял и зачарованно смотрел на пудовые собрания сочинений. Мысли переместились в область солнечного сплетения и встроились в пульсацию брюшной аорты - тук! тук! тук! В голове метались размытые, недоделанные картинки - белые манишки, фраки, бокалы с шампанским, трибуны, микрофоны, ослепительные вспышки фотоаппаратов. Дверь магазина распахнулась, вышел человек. Посторонний звук отвлёк внимание Тренке от фолиантов, он бросил взгляд на вышедшего, и ноги у него подкосились. Это был Шехерезад собственной персоной - правда, полностью одетый, и оттого выглядевший странно. Вид у него был важный и довольный.
Через секунду он перестал быть таким: ему заступили дорогу.
"Виктор Тренке, к вашим услугам",- Виктор слегка поклонился и схватил бородача за грудки.
"Что вы делаете, уважаемый?- вскрикнул испуганный вирус, обросший костями и мясом.- Что вам от меня нужно?"
"Сейчас узнаете,- отозвался Тренке голосом успокаивающим и зловещим.Пройдёмте со мной, и вы всё поймёте".
Неизвестно, какой оборот приняла бы эта сцена, если бы Шехерезад не узнал писателя. Он облегчённо вздохнул, смекнув, что столь уважаемый человек навряд ли зарубит его топором и уж точно не разделает после этого в ванне, как свиную тушу.
"О Боже!- Шехерезад попытался улыбнуться.- Вы и в самом деле Тренке! Горжусь знакомством..."
"А я - не очень",- процедил сквозь зубы Виктор и поволок его через улицу. Втащил по лестнице на четвёртый этаж, втолкнул в прихожую, запер дверь и ключ опустил в карман. Не говоря ни слова, прошагал в кабинет, включил компьютер, дождался, пока знакомый образ завладеет экраном.
"Ну-с, я требую объяснений",- Виктор обернулся и увидел, что Шехерезад уже стоит у него за спиной и пялит глаза на монитор.
"Ах, вот вы о чём",- протянул Шехерезад, и лицо его сразу сделалось виноватым.
Тренке сел в кресло, закинул ногу на ногу.
"Именно об этом",- кивнул он и замолчал в ожидании ответа.
"Позвольте присесть",- попросил толстяк.
Виктор раздражённо пожал плечами и указал на свободный стул. Шехерезад сел на краешек и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ослабил узел галстука.
"Видите ли,- произнёс он тихо,- очень хочется достучаться до людей. Вы писатель - несравненно, неизмеримо талантливее меня, вы поймёте. А я - что ж, я сознаю, что надежд у меня мало...кто я такой? Но остановиться я не в силах. Я тоже писатель, а Кларк - Артур Кларк - сказал однажды, что заставить писателя не писать способен только кольт сорок пятого калибра. Вот я и..."
Шехерезад опустил голову и смолк.
"Я не про то,- возразил ему Виктор.- По какому праву вы пользуетесь моими текстами?"
Толстяк изумлённо вытаращил глаза:
"Я? Вашими текстами? Помилуйте, я даже помыслить не мог..."
Виктор вскочил на ноги, схватил со стола пачку листов.
"Не могли? А это? А Лос-Анжелес? А кукушка? А поле сексуальности?"
Шехерезад продолжал таращить глаза и явно ничего не понимал. Тренке приступил к нему и склонился над гостем.
"Я могу продолжить список. Вы, словно сорока, таскаете всё, что блестит, сшиваете, как попало..."
Гость прижал руки к груди:
"Могу поклясться всем, что имею... Возможно, случайность? Я читал буквально всё, что вы написали, я ваш верный, преданный поклонник. Если что-то и проскочило, то я ведь не нарочно. Вы же знаете - засядет в мозгу, забудется, а после всплывает уже как своё собственное".
Виктор Тренке молча смотрел на него. Шехерезад заметался по комнате, не зная, чем искупить свою вину.
"Почему я не мог вас обнаружить?"- спросил Виктор устало и безнадёжно.
К тому на мгновение вернулось утраченное самодовольство.
"Я ведь компьютерщик по специальности,- подмигнул Шехерезад.- Не дело моей души, но кое-что умею. Могу объяснить..."
"Не надо,- отозвался Тренке.- Вы можете это убрать?"- он указал на подштанники.
"Сегодня же вечером,- с жаром закивал Шехерезад.- Даю вам честное слово..."
"Идите",- сказал Виктор.
"Что?"
"Ступайте отсюда, и поскорее. Если считаете себя обиженным, я признаю, что погорячился и теперь сожалею".
Шехерезад всплеснул руками.
"Господин Тренке, какие обиды! Это я у вас должен валяться в ногах..."
"Идите,- повторил Виктор.- Всё в порядке. Что вверху, то и внизу. Я выдохнул, вы вдохнули. И не только вы. Много кто вдохнул; ваш ответный выдох принял форму вирусных подштанников, а у других...кто знает, как я отразился там, далеко-далеко? Нет, не про нашу человечью честь сталь и кожа".
Шехерезад недоумевающе хлопал глазами.
"Если можно, поконкретнее",- предложил он осторожно.
"Это не поможет,- вздохнул Виктор Тренке.- Отправляйтесь по своим делам, и дышите глубже".
июль-август 1999