— Тебе нечего бояться. Посмотри.
— Не хочу… Там страшно…
— Марина…
Сделав несколько шагов, Сомнус отпускает меня. Я тут же испуганно обхватываю его, и, дрожа, прижимаюсь всем телом.
— Открой глаза, — он говорит мягко, как с капризным ребенком, но в голосе все же проскальзывают требовательные нотки.
— Не отпускайте меня, пожалуйста… — еле слышно шепчу, сквозь слезы.
Его руки опускаются на плечи, и затем он обнимает меня, ласково поглаживая по спине. Окруженная его теплом, вдыхая аромат его кожи, я расслабляюсь. Мужчина берет мое лицо в свои ладони и нежно целует в уголок глаза. Сначала левого…
— Открой…
Затем правого.
— …глаза.
— Все хорошо.
Судорожно вздыхаю и повинуюсь, готовая сделать что угодно, лишь бы он не отпускал и не оставлял одну. Тем более подчиняться ему так приятно. Исходящее от него ощущение абсолютной силы успокаивает. Она буквально чувствуется на коже. Как только он появился, все пространство мгновенно заполнилось им.
Поднимаю голову и первое на что падает взгляд — губы, растянутые в привычной мягкой усмешке. Немного верх — и тут же попадаю в плен золотистого омута. Радужка его глаз очень яркая и светится изнутри. Темные крапинки искрятся и медленно кружатся, завораживая. Виски сдавливает и окружающее расплывается. Вновь прижимаюсь к нему, чтобы не упасть. Сомнус бережно гладит по волосам:
— Молодец, — и затем целует в макушку, — смотри, больше нечего бояться.
Маки вновь обрели белоснежный цвет. Покачиваются на ветру, и будто кивают соцветиями в подтверждение. Я неуверенно делаю несколько шагов. Страх еще не отпустил полностью, но если Сомнус рядом, то бояться нечего, ведь так? Невольно оборачиваюсь, ища поддержки. Мужчина смеется и протягивает руку:
— Иди ко мне.
И я с радостью возвращаюсь в заботливые объятия, жалея, что это просто сон, который скоро закончится.
— Что ты делаешь?
— Венок, — срываю еще один цветок. Уже некоторое время мы с Сомнусом гуляем по маковому полю.
— Зачем?
— Я почти закончила. Вот. Хочу подарить Вам.
— Ты не можешь этого сделать, — расслабленное лицо мужчины неожиданно становится серьезным.
— Почему?
— Разве ты не знаешь, что это означает? — он останавливается и кладет одну руку на мое плечо, а другой приподнимает подбородок. Я не выдерживаю пронизывающего взгляда и опускаю глаза.
— Современные люди забыли древние традиции. Круг — символизирует вечность, — указательный палец, едва касаясь, очерчивает мою скулу. Ласкающе проведя по щеке, мужчина убирает выпавшие прядки волос за ухо, — венки дарили в знак Истинной любви.
Кончиками пальцев он лениво выводит на моей шее какие-то узоры. Легкие щекочущие прикосновения мешают сосредоточиться на произносимых словах:
— Именно этот обычай позже переродился в обмен кольцами — обручение. Венок из маков… — задумчивая улыбка мелькает на красивом лице, а затем он вдруг близко наклоняется и, понизив голос, шепчет в самые губы, — ты хочешь принадлежать лишь мне и отдать свою душу навечно?
От неожиданной близости бросает в жар. И вместе с ним по спине пробегает холодок. Во вкрадчивом, интимном тоне явственно читаются властные нотки. В замешательстве не знаю, что ответить. Его вопрос одновременно прозвучал и как предложение, и как угроза. Мужские пальцы сдавливают плечо.
— Я… Мне больно…
Сомнус глубоко вздыхает и отстраняется, ослабляя хватку, но не отпускает.
— Ты должна быть осторожна, Марина. Знаешь, боги очень ревнивы… — теплая ладонь опускается на мою шею, большим пальцем он ведет от мочки уха вниз, о чем-то размышляя, — и жестоки в своем гневе… Особенно он…
— Но, я не понимаю…
— Еще не время.
— Сомнус?
Мужчина вновь тепло и мягко улыбается.
— Пора просыпаться, Марина. Ты уже опаздываешь.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов