— Скорее начинающий любитель.
Я открыла фолиант и наугад перелистнула несколько страниц. Стихи? На английском? Неуверенно пробежалась глазами по узорчатому печатному тексту.
— Why art thou yet so fair? Shall I believe That unsubstantial death is amorous, And that the lean abhorrèd monster keeps Thee here in dark to be his paramour?
Я удивленно подняла глаза. Он мне читает? Взгляд мужчины перемещался по открытой странице. Смысл был неясен, поэтому я просто слушала интонации голоса и, пользуясь моментом, рассматривала лицо человека, который и волновал и подавлял одновременно. Было что-то запретно-манящее, наблюдать, как произнося слова, изгибаются его губы. Тонкие, бледные и ироничные, со слегла опущенными вниз уголками. Они выдавали в нем надменность, властность, возможно, граничащую с жестокостью, но и потаенную чувственность.
Я настолько погрузилась в визуальное исследование, что не заметила, как он замолчал. Линия рта плотно сомкнулась, а затем дрогнула в усмешке. Попалась с поличным. Повисла неловкая тишина. Мужчина не разрывал расстояния и по-прежнему стоял рядом и держал раскрытую книгу, не произнося ни слова. Я чувствовала, что начинаю краснеть под его пристальным взглядом. А мое смущение его, кажется, только забавляло. Надо срочно что-то сказать.
— Спаси…
— Для чего ты так прекрасна?
Я обескураженно смолкла на полуслове, ощутив, как сердце екнуло от интимных вкрадчивых интонаций.
— Я могу подумать, что ангел смерти взял тебя живьем и взаперти любовницею держит.
Золотистые, подёрнутые печалью глаза, требовали от меня немедленного ответа.Резкая перемена поведения с учтивого, расслабленного на серьезное, напряженное сбивала с толку. Хорошо в руках нет книги, иначе точно бы уронила от волнения. Шутит или флиртует?
— Шекспир «Ромео и Джульетта», — выдержав паузу, вежливым тоном пояснил мужчина, вновь принимая учтивый доброжелательный вид.
Нет, просто издевается. Он закрыл фолиант и положил обратно на полку, затем, улыбнувшись, добавил: “не уходите” и скрылся за дверью подсобного помещения, оставив совсем смущенную меня одну. Я нерешительно шагнула к выходу, собираясь уходить, но остановилась. Избегать дискомфортных ситуаций не выход. Чтобы сделала прежняя Мари? Она бы осталась, не выказав своего смятения. Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула, успокаиваясь. Пора вылезать из депрессивного болота и собирать по осколкам прежнюю себя. У меня получится.
Невеселый ход размышлений прервал звук захлопнувшейся двери. Я внутренне напряглась, все же с досадой подумав, что время для побега упущено. Мужчина вернулся, держа в руках тонкий, темный футляр. Он положил его на прилавок, открыл и развернул ко мне. На синем бархате лежала художественная кисть с черной лаковой рукоятью. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть. Гладкая, с выпуклым узором у основания и шелковистым упругим ворсом, она словно просилась в руки. Не сдержавшись, я провела кончиком указательного пальца по кисточке.
— Она ждала именно Вас.
— Чудо-кисточка, с которой я буду рисовать шедевры? — я подняла взгляд на мужчину, ожидая увидеть на его лице улыбку в ответ на свое шутливое замечание. Но тот почему-то слегка прищурил глаза и внимательно на меня посмотрел. От пронзительного немигающего взгляда внутри все сжалось в тугой ком. Казалось, даже дышать стало труднее.
— Я уверен, — спустя пару секунд вкрадчиво протянул он, и на мгновение зловещая усмешка зазмеилась по его красивому лицу, искривляя чувственные губы.
Неприятное тревожное чувство холодной иголкой кольнуло в сердце. Я невольно отшатнулась, но передо мной уже стоял прежний обаятельный молодой человек с самым доброжелательным видом. Показалось? Наверное…
Неловко улыбнувшись, я закрыла футляр, намериваясь поскорее уйти. Хватит на сегодня впечатлений. Но расставаться с кисточкой не хотелось.
— Вы принимаете кредитки?
Уголки мужских губ дрогнули в улыбке. Он действительно не сомневался, я куплю кисть. А я надеялась, что антикварная покупка не выпотрошит мой бюджет, ведь о цене не поинтересовалась, а сейчас уже было как-то неловко.