2
Следующее утро начиналось так же, как и сотня до него. С утра отец помог мне сесть на кресло и затем вышел, позволив мне одеться наедине с собой. Всё-таки с Верой, моей, можно сказать, гувернанткой, было удобнее. Надев серое трикотажное платье, в чём я обычно и ходила дома, так как это самая удобная одежда, поехала в ванную, привести себя в порядок. Волосы заплела в косичку.
- Входи, - крикнула я, когда послышался стук в дверь. Папа уважает моё личное пространство и практически никогда не входит без стука. Но, к моему удивлению, это был не папа, а Дима.
- Доброе утро, - сказал он, стоя в дверях.
- Утро добрым не бывает, - мне честно хотелось быть вежливой, но я просто не смогла.
- А ты злюка, - он подошёл ко мне. – Ну что, принцесса Несмеяна, поехали на завтрак? - парень усмехнулся.
- Вообще-то она была Царевной, - серьёзно отвечаю я.
- Для царевны ты слишком малая ещё, - ответил на мою реплику он, и поднял меня на руки, отчего я тут же взвизгнула.
- Ты что творишь? - я крепко ухватилась за воротник его футболки, боясь упасть. - Немедленно опусти меня.
- Опущу, принцесска, опущу. Только спустимся вниз или ты хочешь прокатиться по лестнице? Думаю, ты заработаешь себе несколько синяков, - усмехнулся он. Я промолчала и позволила ему отнести меня, а затем усадить на стул и подвинуть к столу. Спустя несколько минут Дима вернулся и поставил недалеко от меня кресло. Завтрак уже был на столе, но я ждала папу, который обычно всегда завтракал со мной.
- Ты почему не начинаешь есть? - когда Дима сел за стол и взял в руки вилку, он удивлённо посмотрел на меня.
- Я жду папу, - смотря в тарелку, ответила я.
- Напрасно, он уже уехал, - парировал парень.
- Как уехал? - от этих слов я была в лёгком шоке. Как он мог уехать и не предупредить меня?
- Он решил, что нам нужно больше времени провести вместе, чтобы ты освоилась в моём обществе, - после этих слов аппетит пропал. – Ты почему ничего не ешь? Тебе нужны силы, так что заряжайся, - он кивнул мне в сторону тарелки. Прямо как мамочка… Мама. Отбрасываю воспоминания, которые точно отбивают напрочь аппетит.
- Я не голодна, - я отодвинула тарелку и взяла в руки кружку горячего чая.
После нашего так называемого завтрака, он помог мне вернуться обратно в комнату, и уходить, видимо, не собирался.
- Ты можешь заниматься своими делами, - сказала я, доставая акварель и кисти.
- То есть ты хочешь сказать, что собираешься весь день провести в комнате? - спросил он, посмотрев на меня с удивлением и некой жалостью. Началось то, чего я так боялась и пыталась избежать.
- А что прикажешь мне делать? Может, сходить в клуб или покататься на велосипеде? - огрызнулась я.
- Можно выйти на улицу прогуляться, - предложил он, казалось, не обратив внимания на мою грубость. Или же просто пропустив мимо ушей.
- Послушай, - я резко развернулась к нему. – Тебе что, заняться нечем? Ну, я не знаю с девушкой своей время провести, с друзьями пива попить? Чего ты возишься-то с калекой? Погуляй, а папочке я ничего не скажу. Вечером буду улыбаться, будто мы лучшие друзья, обещаю, - я даже лучезарно улыбнулась, будто подтверждая свои слова.
- А ты стерва, - он внезапно рассмеялся и подошёл ко мне, присев на корточки рядом. – Знаешь, ты, наверное, хочешь, чтобы я тебя пожалел и носился с тобой как с фарфоровой куклой, но я не буду тебя жалеть, понятно? У тебя есть всё, чего нет у большинства других людей, но ты это не ценишь, - сейчас он говорил без намёка на улыбку.
- Да, у меня есть шикарное инвалидное кресло, - съязвила я. Какого чёрта он вообще явился в мою жизнь?
- Дура, - он покачал головой, но даже и шанса не дал мне возмутиться его грубостью и выставить из своей комнаты. – У тебя есть отец, который из кожи вон лезет, чтобы сделать тебя счастливой и обеспечить всем необходимым. У тебя есть шансы на выздоровление, но ты лишь строишь из себя жертву. Ты лично замуровала себя в кокон из жалости и теперь будто наслаждаешься этим. У тебя нет шанса? Расскажи это тем, кому жить осталось полгода от рака лёгких. Или тем, кто потерял ребёнка, так и не услышав от него первых слов. А если ты жива, то шанс есть всегда, нужно лишь хотеть им воспользоваться и биться за него до последнего.
- Пошёл вон, - процедила я через зубы, еле сдерживая слёзы. Он лишь усмехнулся и вышел из комнаты. Как только за ним захлопнулась дверь, я заревела. От его обидных слов, от того, что всё это было правдой. Горькой правдой, которую никто не смел мне говорить, на протяжении всего времени.
Это я разрушила нашу семью. Из-за меня ушла мама, не смирившись с тем, что я не оправдала её надежд. Одно нелепое падение и такой сокрушающий результат, понёсший невосполнимые потери и оставляющий за собой лишь пустошь. Как там говорят, лучше горькая правда? Главное - не захлебнуться ей.
Не знаю почему, но именно после сегодняшнего разговора с Димой я нарисовала не промозглый пейзаж, как это часто бывало, а яркую весеннюю аллею. Когда деревья только-только начинают распускать листья. Этот рисунок кардинально отличался от моего нынешнего настроения и морального состояния.