— Я уже понял, что у нас с тобой сильно разнятся оценки и суждения.
— Но ты всё равно спрашиваешь? Похвально. Тогда я намекну на два важных момента, а там думай сам. Во-первых, Люцифер происходит из высших. Причём, не из тех высших, которых бог бросил вместе со всей надоевшей планетой. Он высший, самостоятельно восставший! Его попытка выйти из рамок, противодействие богу — это невероятно редкое по масштабу событие. Даже для Стикса.
— Значит, людские книги не врут?
— Скажем так, они верно улавливают суть драмы. Но ты же понимаешь, эти книги писали люди, оставшиеся в лоне верности своему богу. Они не могли сохранять беспристрастность. Разумеется, история была очень сильно приукрашена в ущерб одному и в угоду другому.
— Не так страшен чёрт?…
— Вот не надо на эту тему, а? Особенно, если ты не видел никогда настоящего чёрта и не представляешь, насколько он может быть страшен.
Уходили они в спешке.
Азраил разбудил Альку грубо и немилосердно, пнув ногой под зад и буркнув: «Вставай! Собирайся быстро!» Собирать было нечего, а торопиться некуда, поэтому Алька ответил грубой бранью. Но уже уловил носом тонкий запах гари, уже услышал гул множества голосов. Проснулся и рывком сел.
В голове помутилось. Всё тело болело от побоев, словно чувствительность, притупившаяся за последнюю неделю, после сытного ужина вспомнила о своих обязанностях. Ныл перегруженный живот, тошнота подступала к горлу. Но всё это сейчас было неважно.
За дальним краем ямы, под каменными сводами пещеры метались огни и тени. Пока Алька соображал, что происходит, на дно с хрустом полетели большие охапки хвороста, тканевые тюки и вязанки веток.
— Они что, собрались нас сжечь?
— Не думаю. Рудокопы знают, что я рождён в огне. Они уже как-то раз пробовали, горько пожалели.
— Почему же тогда осмелели?
— Потому что это не наши знакомые поселенцы. Я вижу там солдат в тяжелых панцирях. У них пятиметровые пики, осадные машины, а ещё арбалеты из пружинной стали с механическим взводом. Это даже не регулярная армия! Это лучшие штурмовики наместника.
— Ты не справишься с ними?
— Без крыльев? Нет. В таком виде я способен только пугать пьяных крестьян, против пудового стального гарпуна моя шкура не устоит.
Тем временем приготовления наверху закончились. Несколько громыхающих латами солдат подбежали к краю ямы и бросили вниз факелы. В местах их падения к потолку пещеры взлетали снопы искр. Хворост быстро занялся огнём.
— Ну вот, а ты говоришь…
— Подожди. Нас нельзя сжечь на таком расстоянии, если дров так мало. Здесь что-то другое.
Азраил раз-другой шумно втянул воздух и вдруг закашлялся.
— Проклятье! Их опять кто-то подучил!
— Что такое?
— Ладан, змееловник, стодым, дикая конопля. А главное, жёлтая сера. Мешков сорок серы!
— И что?
— Они хотят не сжечь, а выкурить нас отсюда. Или уморить. Эта адова смесь отравит быстрее, чем яд анчара! Бежим!
Бело-голубые клубы дыма быстро поползли над землей. Сначала они потянули свои щупальца вверх, вслед за сквозняком, и Алька успел ехидно заметить, что солдаты нюхнут своего зелья первыми. Но из жерла каменоломни высунулась хитрая машина, завертела лопастями, погнала ветер в обратную сторону. Направление тяги сменилось, дым ещё быстрее распространился в яме.
— Скорей, скорей! — подгонял Азраил. — Этим нельзя дышать. Два-три вдоха и потеряешь ориентацию, ещё пара — упадёшь, минута в дыму — и смерть!
Алька и без пояснений скакал по камням, что твой козёл. Ноги давно были сбиты в кровь, обуваться-то некогда, да и ботинок всего один. В темноте видел только Азраил, оставалось держаться строго за ним, чтобы успеть, прибежать… Куда?
Вариантов было не много. Втолкнув Альку вперёд себя в крысиную нору, дьявол кое-как втиснулся следом. Дым наползал, непреклонный и смертоносный, как замедленная волна цунами. Азраил, гремя цепями, поднял руки, упёрся в потолок, закряхтел от натуги. Своды не выдержали, хрустнули и осыпались, подняв тучу каменной пыли.
— Это задержит дым, но не остановит. Тяга в нашу сторону. Надо бежать дальше, вглубь.
— Да, я тоже об этом подумал! — Алька испытал в каком-то смысле гордость, что сам сумел догадаться. — Крысы всегда делают запасные выходы из своих нор. Мы сможем…
— Да при чём тут крысы? Что мы сможем? Я уже еле ноги передвигаю из-за тяжести цепей!
Руны на цепях, и правда, светились всё ярче и ярче. Из-за их блеска в норе было почти светло, без всякого звериного взгляда.