Развалился СССР.
Украина стала «незалежной».
Киевляне почти перестали к нам ездить. Наши государства поссорились, как Иван Иванович с Иваном Никифоровичем.
Скажем почти по Гоголю: грустно на этом свете, господа!
Заметки о книжной иллюстрации
На моей последней выставке ко мне подходили зрители и спрашивали, как делаются иллюстрации. Некоторые интересуются, откуда я срисовываю. Они недоумевают, когда я говорю, что ниоткуда не срисовываю, а рисую по воображению. Эта статья — ответ таким зрителям и читателям.
В изобразительном искусстве существуют художники двух типов: одни рисуют то, что видят, другие — то, что воображают. Это не значит, что у первых отсутствует воображение, а вторые игнорируют натуру. Просто речь идёт об их специализации, и вовсе не значит что одни хорошие, а другие плохие. И те и другие могут быть гениальными.
Художниками первого типа можно считать Жана Батиста Симеона Шардена, Джорджо Моранди, импрессионистов; портретистов Валентина Серова, Франса Хальса и т. д. Это по преимуществу рисовальщики с натуры.
К мастерам второго типа относятся, к примеру, все те, для кого толчком к возникновению образа чаще всего является литература. Это может быть чужой текст или свой собственный. Речь идёт о сюжетных композициях. Таких мастеров много. К примеру — все, кто избрал для себя библейские сюжеты. Перечислять их нет смысла. Это и есть, по существу, иллюстраторы.
В мозгу иллюстратора почти непроизвольно откладываются жизненные впечатления в совершенно конкретном виде и хранятся там всю жизнь. Когда у него появляется потребность изобразить какую-то сцену, он профессионально включает воображение, и оно само извлекает из памяти запасы впечатлений и конструирует из них жизнеподобные композиции. Это таинственное свойство в сильной степени присуще художникам второго типа.
Хорошими иллюстраторами редко становятся, чаще — рождаются. Мало вызвать в воображении конкретную жизненную ситуацию. Эту сцену нужно ещё умело и убедительно перенести на бумагу. Иллюстратор должен хорошо рисовать без натуры. Этому невозможно научить. Эта способность обычно бывает дана человеку от природы.
Что же такое книжная иллюстрация?
Мне представляется, что литература — это искусственная жизнь, идущая рядом с подлинной жизнью и объясняющая последнюю.
Иллюстрация — это тоже искусственная жизнь, идущая рядом с литературой, дополняющая последнюю; и чем при этом иллюстрация ближе к подлинной жизни, тем она лучше.
Побудителем возникновения образа в голове иллюстратора всегда является литературный текст, а дальше — воображение.
Каких правил, на мой взгляд, необходимо придерживаться в работе над классическим текстом?
Я полагаю, что прежде всего художник должен быть профессионально состоятельным и культурным человеком. Он должен основательно знать исторический материал о том времени, с которым он собирается иметь дело.
Во-вторых, необходимо уважать автора-классика. Он, без сомнения, — хозяин книги. Роль художника вторична. Его вклад в произведение должен идти в унисон с текстом.
В Польше, 1979 г.
Чаще всего бывает, что классическое литературное произведение уже иллюстрировалось, а порой и не раз, прежде чем попасть на стол к современному иллюстратору. Естественно, отношение к историческому произведению со временем меняется, но не настолько, чтоб чёрное становилось белым, и уважение к автору должно быть обязательным, иначе не стоит за таковое произведение браться. Поэтому я считаю, что и современная иллюстрация должна быть адекватна своему литературному источнику.
Считается, что художник обладает правом на свою трактовку произведения литературы. Считается также, что художника следует судить по законам, им самим для себя принятым. И это справедливо. Кроме того, необходима новизна, иначе работа не будет иметь интереса у нового потребителя. Всё это так, но и от общих законов восприятия никуда не денешься.
Художественные достижения некоторых наших предшественников так значительны, что, я думаю, современный художник едва ли сможет что-либо добавить. Например, никто не возьмётся после Михаила Врубеля иллюстрировать «Демона» или после Евгения Лансере — «Хаджи-Мурата». За «Дон Кихота» после Доре брались многие, но просто варьировали созданный им образ. В сущности, мы создаём некие «ремейки», смысл которых в том, чтобы выразить современное отношение к классическому тексту. Но для этого необходимы новые оригинальные идеи. Кардинальным образом «осовременивать» классику удаётся немногим (Геннадий Калиновский, Андрей Костин).