***
И вот перед Лавровым 20 человек курсантов группы «Технише-Люфт». В этой группе готовили агентов для ведения разведывательной работы по авиационным заводам СССР.
– Сегодня я хочу подвести итоги нашего последнего практического занятия, господа, – начал Лавров. – Как вы помните – вы отрабатывали приемы, как вести себя на допросе, если на той стороне вы попадете в органы безопасности. Я внимательно наблюдал за вашей работой, и пришел к неутешительному выводу – большинство из вас сразу провалится! Курсант Гамилов!
– Я, господин инструктор.
– Представьте, что сейчас я допрашиваю вас. Я офицер красной контрразведки. Вы готовы?
– Так точно!
– Вот вы пишете, что вы инженер. Это так?
– Так точно, господин инструктор. Я на самом деле инженер.
– Это прекрасно, но как вы объясните ваше присутствие в прифронтовой зоне? У вас ведь было такое задание вчера?
– Да.
– Тогда отвечайте и не делайте вчерашних ошибок!
– Я работал на харьковском авиационном заводе. Эвакуироваться осенью 1941 года не успел.
– Почему? – задал вопрос Лавров.
– Не смог выехать из-за больной матери.
– И где вы были все эти месяцы?
– Жил в доме моей матери. Скрывался от немецкой мобилизации специалистов. Затем решил присоединиться к своим. Выбрался из города и пришел к вам, – сказал Гамилов.
– В каком цеху работали на авиационном заводе?
– В третьем.
– Кем? Ваша должность?
– Инженер сборочного цеха.
– Заработная плата по вашей категории?
– 480 рублей.
– Где жили в Харькове?
– На улице Ленина, 19/38.
– Какой памятник стоит на этой улице?
– Их несколько, но самый большой памятник Ленину.
– Другие памятники?
Курсант четко ответил:
– Свердлову, борцам революции и рабочему.
Инструктор спросил:
– Что написано на табличке памятника Свердлову?
– «Борцу революции товарищу Якову Михайловичу Свердлову».
– Неверно! «Пламенному борцу революции товарищу Якову Михайловичу Свердлову». Но продолжим дальше! Имя старшего мастера в 3-ем цеху?
– Троекуров.
– Маленького роста, пожилой с лысиной? – спросил Лавров.
– Нет, Троекуров молодой человек, не больше 30 лет. Высокий блондин.
– Сегодня лучше, чем вчера, Гамилов. Вы обратили внимание на мелочи. И это правильно. Но все равно есть ошибки! И даже такая вот мелочь может стоить вам жизни.
– Одно слово на памятнике? – спросил Гамилов.
Лавров ответил:
– Я, будучи следователем, спросил бы вас так: Часто ли вы проходили мимо памятника Свердлову? Вы ответили бы, что очень часто. И это правильно! Иначе и быть не могло. И только затем я спросил бы вас о надписи на памятнике. Это всего четыре слова и имя, отчество и фамилия. И из первых четырех слов вы упускаете одно. Вместо «Пламенному борцу революции товарищу…», вы говорите «Борцу революции товарищу…» Мимо этой надписи вы проходили сотни раз. Какой вывод напрашивается? Курсант Щетинин!
Щетинин встал и сказал:
– Напрашивается вывод, что человек лжёт и никогда не был в указном им месте.
– Именно так! – сказал Лавров. – Обращайте внимание на мелочи.
– Но, господин инструктор, все ли следователи НКВД так хорошо знают город Харьков? – спросил Гамилов.
– А если вам попадется человек из Харькова, который проживал на этой улице и знает все памятники что там стоят? Лично для вас это провал и расстрел! А все почему? Вы должны знать легенду досконально! В том же Харькове еще в 1940 году взяли агента немецкой разведки. Им оказался бывший житель Харькова, и город он знал хорошо. Но он жил в Харькове до революции! А улицы за 20 лет советской власти сменили свои названия. И он назвал улицу «Дзержинского» старым именем «Мироносицкая». Это было случайно в разговоре. И привело к провалу агента!
В кабинет вошел комендант школы капитан Глазенап.
Лавров подал команду:
– Встать! Смирно!
Глазенап жестом приказал курсантам сесть и обратился к Лаврову.
– Вас срочно вызывает майор Лайдеюсер, Роман Романович.
– У меня занятие, господин капитан.
– Я отведу курсантов в кабинет для практических занятий. Это приказ заместителя начальника школы…
***
В Брайтенфурте обучалось четыре группы курсантов: «Технише-люфт» – техническая авиационная, «Люфт» – авиационная, Geheimdienst – разведки и Funkaufklärung – женская радиоразведки.
Легче всего было работать с «Технише-люфт». Людей для неё вербовали в Хаммельбургском и Лозинком лагерях военнопленных из прогермански настроенных бывших военнослужащих Красной Армии. В прошлом это были офицеры-летчики и штурманы, зенитчики и техники аэродромной службы.