Глава 11
Малко затаил дыхание. Поистине все женщины чувствительны к одним и тем же аргументам. Если бы он не смог заниматься любовью с Шарнилар, снявшей свою повязку, она могла бы его убить. Успокоившись относительно своего "я", она склонна была теперь оказать ему доверие.
— Объясни, что ты имеешь в виду? — спросил он с некоторым недоверием.
Шарнилар явно не хотела открывать всей правды.
— Они хотели убить меня вчера вечером. Тот негодяй сказал мне это. Именно он стрелял из винтовки.
— Почему же они тогда вернулись?
— Их главарь засомневался. Он хотел проверить.
— Я думал, что иранцы пытались тебя запугать, — заметил Малко. — Если ты умрешь, то это ничего им не даст. Они не получат ни денег, ни документов.
Шарнилар зажгла сигарету, прежде чем ответить.
— Им плевать на деньги. Это для них пустой звук. Сколько есть других иранцев, которые замешаны в хищениях. Их волнует документы. Те, кто командует этими убийцами, изменили свое мнение. Им известно, что только я одна имею доступ к сейфу, где хранятся документы, которые они хотели бы заполучить. Значит, если я исчезну, то эти бумаги навсегда останутся в банке. Они надеялись, что я уступлю после истории на Гудзон-стрит, но теперь они знают, что у них ничего не вышло.
— А каковы инструкции банку на тот случай, если ты исчезнешь?
— Я попросила в этом случае обнародовать документы. Но я знаю швейцарцев. Они не захотят ссориться с Ираном и воспользуются какими-нибудь юридическими уловками, чтобы ничего не делать или уничтожить эти бумаги. Именно этого мои преследователи и добиваются. Поэтому вот что я решила. Мой банк в Цюрихе использует сверхсложную систему защиты своих вкладчиков. Я объясню тебе, как она действует.
Шарнилар встала и достала из ящика стола бело-синюю пластиковую карточку размером с кредитную. В ее верхнем левом углу была укреплена позолоченная наклейка с надписью «Clematic CPS».
— Вот что иранцы хотят заполучить от меня, — сказала Шарнилар. — Эта карточка — ключ. Достаточно ее вставить в щель на моем сейфе — и дверца откроется.
Шарнилар на минуту замолкла и продолжала:
— Так они думают, по крайней мере. Но даже если она окажется в чужих руках, это все равно ничего не изменит. Ты видишь эту золотистую наклейку?
— Да.
— Это микрокомпьютер, где содержатся ответы на пятьдесят касающихся меня вопросов. Я отобрала их с программистом, приготовившим эту карточку. Когда ты вставляешь ее в щель, то включаешь «материнский» компьютер. Он тотчас же задает серию вопросов на контрольном экране... Только я знаю ответы. Если вы отвечаете неправильно, сейф не откроется, а компьютер немедленно посылает сигнал тревоги в службу безопасности.
— Так в чем же заключается твоя идея?
— Есть две абсолютно одинаковые карточки на тот случай, если одна потеряется или испортится. Если ты согласен, я сообщу тем, кто меня преследует, что я передала тебе одну из них. Если меня убьют, ты сможешь воспользоваться ею, чтобы открыть мой сейф.
— Значит, ты хочешь оформить страховку на случай смерти, — констатировал с улыбкой Малко.
Шарнилар кивнула головой.
— Я подумала, что это входит в твою миссию. Полагаю, что у тебя защита более эффективная, чем у меня.
Солнце уже поднялось, и его свет заливал каюту. Малко увидел в зеркале свое отражение: выглядел он далеко не блестяще. Сильная усталость смыкала его веки. У него была теперь только одна мысль — уснуть.
— Хорошо, — сказал он, — я согласен. Остается только, чтобы ты мне рассказала о тех сведениях, которые заложила в компьютер.
Шарнилар бросила на него странный взгляд, словно он обратился к ней с неуместной просьбой.
— Я не сказала, что дарю тебе мои секреты, — заметила она. — Я предложила только разделить со мной риск, которому я подвергаюсь.
Это был дьявольский ход. Тихий ангел пролетел и удалился, волоча крылья, потрясенный таким цинизмом. Вся усталость Малко улетучилась, и он запротестовал:
— Ты смеешься надо мной! Какой тут интерес для тех, на кого я работаю? Все карты остаются в твоих руках.
Она слегка улыбнулась.
— Разумеется. Так какой же будет твой ответ?
— Если я скажу «да», что произойдет потом?
Шарнилар взглянула на иллюминатор и проговорила устало:
— Не знаю. Нужно выиграть время. Вся эта история — сплошной кошмар. Если ты найдешь решение, которое обеспечит мне безопасность, я отдам тебе эти документы. Мне плевать на них. Я хочу только жить.
И пользоваться двумястами сорока миллионами долларов...
— А если я скажу «нет» — что тогда?
— Я продолжу путешествие одна и попробую выпутаться сама.
Малко задумался. Единственным выигрышем здесь было — завоевать доверие Шарнилар. В надежде, что в конце концов из этого что-либо может получиться. Еще раз он должен был сыграть роль козла отпущения...
— Я согласен, — сказал он.
Шарнилар устало и мягко улыбнулась. Наклонившись к Малко, она положила на минуту голову ему на плечо.
— Я ожидала этого от тебя. Спасибо.
Почти сразу же она выпрямилась и вызвала по внутреннему телефону капитанский мостик:
— Поднимайте якорь, — приказала она капитану. — Идем в Шарлотту-Амалию. И сделайте все необходимое, чтобы мы смогли сбросить в море тело, которое находится в машинном зале.
Капитану придется еще долго вспоминать этот рейс. Шарнилар потянулась.
— Я думаю, мне надо немного поспать. Я больше не выдерживаю...
Она постарела лет на десять. Малко поднялся. Ему тоже нужен был сон и литр кофе, чтобы начать новый день. Какие сюрпризы принесет он?
Шарнилар, казалось, хорошо знала, куда ей нужно плыть.
Стоя на носу «Сторми Уэзер», Малко видел, как приближаются небольшие домики под красными железными крышами, выделяющимися на зелени холмов вокруг порта Шарлотты-Амалии, столицы Сент-Томаса. Парусник плавно скользил по глади бухты. Уже видно было интенсивное движение машин по Ветеране Драйв, проспекту, идущему вдоль набережной. Несколько старых розовых построек, оставшихся от времен датской колонизации, еще высились среди деревянных лачуг, современных отелей и кокосовых пальм.
Пейзаж напоминал почтовую открытку. Мэнди появилась за спиной Малко, по-прежнему одетая в кимоно, едва прикрывающее круглые ягодицы, и, зевнув, сказала:
— Веселенькая картинка, не правда ли?
Они прошли мимо огромного океанского корабля, с которого сходили толпы туристов. Шарлотта-Амалия была зоной свободной торговли, и каждый день сюда приезжали тысячи любителей сувениров.
— Сегодня ночью было столько шума, — проговорила Мэнди. — Произошло что-нибудь еще?
— Да.
Тело Гормуза Сангсара, обернутое в полотняный саван, со свинцовым грузом, покоилось на глубине пятидесяти метров в открытом море. Его затопили быстро и тайно Крис Джонс и Милтон Брабек в то время, как члены экипажа стыдливо смотрели в другую сторону. Шарнилар все еще спала в своей каюте, как и ее подруга Шаба, потребность во сне которой, казалось, равнялась ее сексуальным аппетитам.
Рейс длился четыре часа, и солнце достигло уже зенита. Милтон Брабек и Крис Джонс выбрались из своих кают побритые, переодетые, но не слишком свежие. Они удовлетворенно смотрели на большой американский флаг, развевавшийся над домом губернатора в правой части гавани.
— Вот мы и дома! — заметил Милтон.
Сент-Томас являлся одним из американских островов Виргинского архипелага. Малко смотрел на док в правой части порта, где стояли крупные пассажирские суда. Между старой баржей, пышно названной «Кон-Тики», и большим белым лайнером он вдруг увидел два антенных купола знакомого уже «Ормуза». Белая яхта стояла у длинного причала.
— Мы тут не одни, — сказал Малко.
Он обернулся, услышав стук каблуков по палубе. Подошла Шарнилар, подкрашенная, безупречно одетая в белые облегающие джинсы и шелковую белую блузку.
— Ты знала, что «Ормуз» находится здесь? — спросил Малко.
— Я догадывалась, — сказала она. — Пошли пройдемся по берегу.
Сидя на ступеньках здания почты, какой-то негр слушал оглушительную музыку, извергаемую огромным транзисторным приемником. Аппарат стоял рядом с ним на тротуаре, оглушая несчастных туристов, разговаривающих в телефонных кабинах. Выйдя из почтового отделения, Шарнилар и Малко были ослеплены ярким солнцем. Толстый американец остановился, как вкопанный, перед черной повязкой Шарнилар, убежденный, что это наряд под «пирата», и проговорил: