Облачившись в новое нижнее белье, я его практически не ощущала, будто на мне кроме платья больше ничего не было. Распустив волосы и обув балетки, села у окна и стала ждать.
Но то ли Кир с бароном решили вообще не ложится, поскольку внизу из окон на землю до сих пор падал свет, то ли там убирались слуги. Открыв окно, я осмотрела прилегающее к нему дерево. Толстая ветка так удачно касалась моего подоконника, что было грех не воспользоваться и никем не замеченной сбежать к пруду. Прикинув что обратно, я скорее всего с легкостью, но возможно не без ущерба для казенного платья, смогу забраться.
Так и оказалось, под моим весом ветка даже не прогнулась, держась за верхнюю руками, я осторожно прошла к стволу и как по лестнице, ступая то на одну, то на другую ветки, спустилась на землю. Осмотревшись по сторонам, поторопилась скрыться в тени дома, где свет в окнах не горел. Обогнув его вдоль подоконников побежала к другим деревьям, вдалеке блеснула водная гладь.
Добравшись до деревянного настила, я еще раз обернулась, внимательно всматриваясь в темноту — никого. По крайней мере моя интуиция молчала. Из дома, сам пруд не был виден, только если находишься в саду, поэтому я окончательно убедила себя в том, что меня явно никто не мог увидеть.
Сделав два успокаивающих вдоха-выдоха, я распахнула глаза и уставилась на черную воду. В темном небе уже зажглись звезды и из-за серой тучи выплыла желтая, как головка сыра, луна. Она отражалась в воде и даже освещала кусочек деревянного настила.
Зная о ритуале, я не была уверена, что все получится, но, чтобы наверняка сняла с платья брошку и уколола острой иглой палец. Сжав губы чтобы не пискнуть от боли, надавила на кожу, а когда крохотная точка, стала полноценной капелькой крови провела ладонью по воде. От моего прикосновения черная гладь пошла кругами, а я тихонько запела песню, которую помнила с детства:
— Ой сивая та і зозулечка
Щедрий вечір, добрий вечір,
Добрим людям на здоров'я!
Усі сади та і облітала,
Щедрий вечір, добрий вечір,
Добрим людям на здоров'я!
А в одному та і не бувала.
Щедрий вечір, добрий вечір,
Добрим людям на здоров'я!
А в тім саду три тереми:
Щедрий вечір, добрий вечір,
Добрим людям на здоров'я!
У першому — красне сонце,
Щедрий вечір, добрий вечір,
Добрим людям на здоров'я!
У другому — ясен місяць,
Щедрий вечір, добрий вечір,
Добрим людям на здоров'я!
Звук всплеска вдалеке или мне показалось, но ко мне устремилось что-то серебристое, длинное. Рыбий хвост рассекает воду, а я продолжаю петь:
— А в третьому — дрібні зірки,
Щедрий вечір, добрий вечір,
Добрим людям на здоров'я!
Ясен місяць — пан господар,
Щедрий вечір, добрий вечір,
Добрим людям на здоров'я!
Красне сонце — жона його,
Щедрий вечір, добрий вечір,
Добрим людям на здоров'я!
Дрібні зірки — його дітки,
Щедрий вечір, добрий вечір,
Добрим людям на здоров'я!
Пока я старалась не задохнуться от того, как долго пою, из воды по плечи высунулась сначала одна девушка, а затем вторая и третья. Все с чуть вьющимися светлыми, почти белыми волосами с синими или зелеными прядями. Гладкая кожа с серебряно-синим блеском, будто ее покрыли тенями с блестками. Миндалевидные глаза с глубокими, почти черными зрачками. Пухлые, очерченные губы, длинные лебединые шеи и изящные руки с острыми ногтями. На запястьях браслеты из ракушек, обнаженная грудь с темными ореолами торчащих сосков.
Все три, как одна. Разве что та, которая в центре с золотым колье на шее и выглядит гораздо старше своих сестер.
Когда я закашлялась, прекратив пение, от чего в глазах даже заслезилось, русалка слева склонила голову набок и сделав губы трубочкой, стала внимательно меня разглядывать. Ее длинные волосы скрывали грудь, а на левом плече блестел широкий, платиновый браслет.
— Марика, ты думаешь да? — спросила та, что справа, убирая волосы в пучок и закалывая откуда-то взявшимся в руке длинным куском коралла.
— Дилиана, безусловно прошло много лет, если не веков, но я в этом абсолютно уверена, — ответила та самая Марика с браслетом на плече. — Может стоило захватить с собой прабабушку Миртл?