Я сидела в своей кровати, озиралась по сторонам тяжело дыша и всхлипывая, готовая вот-вот разрыдаться от страха. А когда меня потянули назад, я резко соскочила с кровати, но не удержав равновесия из-за закружившейся головы упала на пол и отползла от двух надвинувшихся ко мне черных фигур.
- Говорил тебе не надо выключать свет.
В комнате зажегся один из прикроватных светильников, я зажмурилась, закрываясь руками, а затем озираясь по сторонам и продолжая дышать как загнанный зверь.
Маулез двинулся ко мне, а я отползла назад, осматриваясь в поисках Елизаветы.
- Стой на месте, не подходи к ней, видишь она не в себе, - сказал ровным голосом Тобиас.
- Проклятье, что у нее с шеей?
- Мне отсюда плохо видно, похоже на синяки, причем...
- Как будто ее кто-то душил и очень неслабо. Тоби, я не знаю, что делать. Не умею успокаивать безумных девиц, давай ты, как старший. Мне самому не по себе от ее затравленного взгляда, вспомни о клетке и вот тебе, - он плюхнулся на кровать и потер глаза.
- Кира, ты меня слышишь, - обратился к ней Тобиас и девушка дернулась. - Все хорошо, в твоей комнате никого нет, но нам нужно понять, кто был, и что произошло. Тебе все еще нездоровится... - он осторожно подошел к ней и присев, обнял за трясущиеся плечи. А затем взял в охапку и отнес обратно в кровать, укрыв одеялом. Девушка вцепилась в него и не будь на нем свободной рубахи, она точно бы оставила на коже следы от ногтей. - Мау, дай мне заживляющую мазь и успокаивающий эликсир.
С трудом Тобиас раскрыл ее рот, заставив проглотить напиток и осторожно нанес мазь на шею.
- Точно следы пальцев и судя по размеру - женских, - отметил Маулез, убирая мазь и пузырек. - Свет не выключать?
- Пока не надо, пусть хоть так попробует уснуть, если уснет конечно... - устроился поудобнее, Кира лежала, приникнув щекой к его груди, ее рваное дыхание выравнивалось, сердце успокаивалось, страх отступал.
Уже очень давно Тобиас не видел такого затравленного выражения и не вдыхал волну животного страха, особенно от особей женского пола.
Маулез обнял большую подушку:
- Она не закрывает глаза, зрачок во всю радужку.
- Ничего, утром все нормализуется. Эликсир не успел подействовать, - Тобиас осторожно выдохнул, стараясь вообще лишний раз не шевелиться.
- Знаешь, если так и дальше будет продолжаться, то я наплюю и сделаю это, хочет она того или нет.
- Лучше молчи, - процедил Тобиас, перебирая волосы мышиного цвета с единственной синей прядью.
- Может попробовать на ней наш фирменный гипноз?
- Себя загипнотизируй, на крепкий здоровый сон, а не всякую блажь, - почувствовал, как пальцы Киры начинают расслабляться, а плечи уже не напряжены.
- Действует, - обрадовался Маулез.
- Вижу. Гаси свет.
Комната погрузилась во мрак, а чуть погодя подоконник и пол осветил белоснежный свет луны.
Всю ночь Кира вздрагивала, едва слышно всхлипывая, она перекатывалась с одного бока на другой, то поближе к Маулезу, то к Тобиасу. Иногда ее морозило, и она стучала зубами, приходилось согревать ее, прижимая к груди или наоборот отпускать, потому что ей становилось жарко.
Под утро Маулез не выдержал и отправился спать на диван, прихватив с собой подушку. Тобиас с усмешкой его проводил, к тому же Кира уже успокоилась, он чувствовал, что ее сон наконец-то стал мирным. А когда она нагло закинула ему на бедро ногу, он только потерся носом о ее макушку, стараясь не сковывать девушку в своих руках.
Завтрак они проспали и разозленному Маулезу на стук в дверь пришлось вставать и идти открывать. На пороге стояла темноволосая горничная с блестящими шоколадными глазами.
- Доброе утро, леди Кира уже проснулась? Она опоздала на завтрак, и госпожа Марта отправила меня узнать по какой причине девушка отсутствует, - она вежливо улыбнулась.
- Скажи госпоже Марте, что леди Кире ночью нездоровилось. На завтрак она не придет и пусть ее никто не тревожит.
- Так и передам, - девушка кокетливо взмахнула ресницами и удалилась в сторону столовой.
Маулез раздул ноздри и громко чихнул, на секунду, ему почудилось что пахнет благовониями.
- Надо срочно выспаться, - закрыл дверь и вернулся в комнату, приоткрыв окно и как следует задернув шторы, улегся на кровать.
Кира спала крепким сном, свернувшись по середине калачиком. Маулез только посетовал что она снова в пижаме, любоваться обнаженной девицей ему нравилось больше. Но с Тобиасом по этому поводу не стоило шутить. Он вообще иногда казался брату слишком правильным. Конечно, старшим и положено такими быть, но не перегибать же палку.
- Она проснется часа через два, поэтому чуть позже я уйду за едой, а ты никуда от нее не отходи, - шепотом предупредил Тобиас.
- Угу.
И действительно, не успел Маулез закрыть глаза, как Тобиас с шорохом выбрался из-под одеяла и ушел. Маул смотрел, как медленно вздымается грудь девушки, а сама она хмурится во сне. Ее пепельные волосы разметались по подушке, и оборотень дотянулся до них, провел между пальцев.
Дверь открылась, и в комнату с большим подносом вернулся Тобиас. Пока слишком горячая еда остывала, старший оборотень принял душ и быстро съел свою порцию омлета с ветчиной и овощами. Кухарка Иоланта готовила как бог, всегда подкармливала их, правда сетовала что на оборотней еды не напасешься, не то, что барышни, которые едят как птички, зря продукты на них переводят.
И как раз, когда Маулез выбрался из кровати и ушел умываться, Кира зашевелилась на кровати. Девушка долго лежала с открытыми глазами, осознавая где она находится, затем медленно трогала свое горло и только потом неторопливо села, уткнувшись сонным взглядом в Тобиаса.
Оборотень отпил кофе из чашки:
- Как ты себя чувствуешь? Голова не болит?
- Сносно, болит... но я не откажусь от тостов с джемом и стакана сока.
- Тебе в кровать отдать поднос или сюда сможешь дойти?
Кира кивнула и подошла к нему, с ногами устроившись в кресле и молча хрустя тостами и запивая большими глотками апельсинового сока.
- Ты что-нибудь помнишь? Что произошло, когда мы ушли на обход?
- В комнате стало душно и запахло восточными ароматическими палочками, я будто вернулась в квартиру своей свекрови. А затем появилась она сама, я видела ее также близко как тебя сейчас. Она угрожала мне, чтобы я не смела думать о ее сыне, иначе она от меня избавится. Убьет. Мне стало так плохо и больно, - я приложила руки к животу, - также я себя чувствовала, когда чуть не потеряла Снежку. А потом она просто отшвырнула меня к стене и все. Меня вроде бы тошнило, дальше провал. А что? Я что-то ночью вытворяла?
- Да, когда ночью ты резко проснулась, то была не в себе, дичилась нас, отползла от кровати и была похожа на затравленного зверя. Я напоил тебя эликсиром и намазал синяки на шее мазью. Сейчас они пожелтели, но после целебной ванной совсем исчезнут. Неужели ты никого не пускала к себе?
- Нет. Вы ушли, и я легла спать, а дальше... Я не знаю, как она здесь очутилась, но это была она. Ее руки, ногти, ее голос, об этом нужно сообщить Киринну.
- Расскажем, но знай, что если это была твоя свекровь, которая по твоим же словам живет в техно мире, то она была туда сослана за какое-то преступление. За годы жизни не утратить магическую силу - это опасно. Ночью тебя посетил подселенец, дух твоей свекрови, но в чужом теле, которое она захватила, будучи сильной колдуньей. Кто-то в этом доме знает, как проникнуть в твою комнату без разрешения. Свободно сюда может войти только сам хозяин и Киринн, но они оба не стали бы этого делать. Так что их можешь даже не подозревать, поэтому остаются ритуалы кукол.
- Что это такое? - я сильнее сжала чашку, у меня похолодели пальцы.
«Неужели я теперь не смогу спокойно спать, потому что по дому лазит маньячка в тело которой забралась моя свекровь».
- Когда из кусочков ткани, которую носила жертва, из ее волос, ногтей, крови, делают куклу. Запускают эту псевдо-игрушку в помещение, принадлежащее хозяину, в данном случае тебе и заклинание отторжения не срабатывает. Гость свободно проходит и может делать, все что хочет: копаться в твоих вещах, порезать все платья, что захочет.