— Вы совершенно очевидно доказали, что сопротивляться умеете! Какую компенсацию вы сочли бы справедливой, вдова Клико?
— Сомневаюсь, что вы можете себе ее позволить. Война всех нас сделала нищими.
— Проверьте.
— Пять франков за бутылку.
— Естественно, что это запрос для начала торговли?
— Я никогда не торгуюсь. Мне нужно платить рабочим и кормить тех, кто от меня зависит.
— Конечно, будет некоторая бумажная волокита, но какжест доброй воли для русско-французских торговых отношений… Посмотрим, что я смогу сделать, чтобы возместить хотя бы часть ваших убытков. Если вы мне обещаете тотчас отправиться домой.
— Останусь с моими бутылками. Но все равно спасибо.
Глава двадцать шестая
ФОРТУНА С ВОСТОКА
Апрель 1814 года
Мутное пятно сложилось в черты Наташиного лица. Николь села: где это она, черт побери? А, в своем городском доме на Рю-де-ла-Ваш. В этой комнате она лежала без сна в ночь смерти Франсуа. Слишком много воспоминаний… Надо немедленно уходить отсюда.
— Куда это ты собралась? — ласково спросила Наташа.
— Не могу здесь оставаться. Тут бродят призраки, а мне надо вернуться в погреба.
— С погребами все в порядке, их сторожит твой новый русский друг. Ему пришлось спросить меня, где ты живешь: ты, видимо, отказывалась ему сказать. — Наташа покачала головой с осуждением, но и с гордостью. — Никуда не пойдешь, немедленно в кровать, а я скажу заговор, чтобы отпугнуть всех призраков. — Наташа начертила в воздухе восьмерку, медленно повернулась три раза вокруг себя и обратилась к шторам: — То есть как это — не уйдешь, пока она не вернется в постель? — Она обернулась к Николь: — Ты слышала? Ложись обратно, и тогда призрак оставит тебя в покое.
Николь уставилась на нее.
— Я серьезно. — кивнула Наташа. — С шуточками — это было, чтобы тебя не пугать, но призрак не шутит.
Николь легла обратно — на всякий случай. Все равно ноги превратились в студень, а голова болела, точно зажатая в тисках.
— Так оно лучше, моя дорогая.
— Они пекарню захватили?
— Пекарню, которой владеет колдунья? Они слишком суеверны, эти крестьяне.
— Надо было мне вчера с тобой туда идти.
— У тебя свои способы околдовывать, даже когда ты этого не осознаешь. Осилишь одну релижьос? Сейчас трудно найти ингредиенты, но у меня была припрятана толика шоколада на особый случай, а твое возвращение в Реймс — вполне подходит. Сегодня утром испекла.
Наташа протянула Николь булочку, и та отломила кусочек из вежливости, хотя от боли ей казалось, что во рту вкус пепла.
— Ментина взрослеет, — заметила Наташа.
— Слишком быстро.
— Тебе повезло. Она красивая девочка — и в душе, и с виду. Белокурая версия Франсуа.
«Он был бы лучшим отцом, чем я — матерью», — подумала Николь. Она обещала Ментине, что придет сказать «спокойной ночи», и опять не сдержала слова. И погреба не сторожила до утра. Если так растягиваться, чтобы всюду поспеть, скоро просвечивать начнешь.
Наташа раздвинула шторы, распахнула окна, и внутрь ворвались солнце и чудеснейший весенний день. Внезапный порыв ветра внес в окно вихрь яблоневых лепестков, они покружились и опустились на пол снежинками.
— Восточный ветер, яблоневый цвет… — Наташа прищурилась. Хороший знак. — Зачерпнув горсть лепестков, она осыпала ими Николь, как конфетти. — Тебе счастье не помешает, и вот сейчас оно идет с востока.
— А ты всегда твердишь, что каждый сам кузнец своего счастья.
— Может, и так.
Ментина постучалась, вбежала, наспех поцеловала Наташу и бросилась на кровать, размахивая каким-то конвертом.
— Ой, какие красавцы!
Кто?
— Эти русские солдаты! Их целый отряд пришел к нашему дому, а один подошел к двери и передал вот это. Смотри, на конверте написано: «Николь Клико»! Откуда он узнал, как тебя зовут? Мама, весь город бурлит рассказами о том, как ты отбилась от грабителей всего лишь ботинками! Один быстрый удар по…
— Хватит! — Но Николь не смогла одержать улыбки, видя восторг дочери перед ее победой.
— Так это правда?
— Не совсем, хотя я действительно сумела выпутаться из неприятной ситуации.
— И ты голову разбила, мама?
— Ерунда. Ты только смотри не ходи одна, пока они здесь. Либо со мной, либо с бабушкой и дедушкой.
— Но мне же так скучно, а в городе столько новых людей, и все время что-нибудь происходит, а я тут сижу как дура. Жозетта не понимает, что я больше не хочу устраивать чаепитие для кукол и играть в детские игры, а мне ее обижать не хочется. — Ментина сунула матери конверт. — Ты его откроешь, в конце-то концов?