Внутри лежал чек, Николь проверила его дважды. Шестьсот франков. Достаточно, чтобы до последней бутылки покрыть убытки, понесенные ее погребами. Кроме чека была еще и сложенная записка:
Надеюсь, Вы это воспримете как доказательство, что русским можно верить. В эту сумму включен также мой личный ящик «комет пино». Вашим погребам в настоящий момент ничто не угрожает, так что в ближайшие дни Вы можете поспать в доме: на улице ночью слишком холодно.
Когда Вы поправитесь, может быть, сможете устроить Вашему самому крупному покупателю экскурсию на виноградники?
Искренне Ваш Алексей
— Мам, это что, любовное письмо? — спросила Ментана, поддразнивая.
— Не говори глупостей! Это плата от русской армии за все, что было разграблено из наших погребов.
«Невероятно, но это чистая правда!»
— Я же тебе говорила, счастье придет с востока, — улыбнулась Наташа.
— Ну, это скучно, — надула губки Ментина.
Николь выдержала в этой комнате еще три ночи, но как только оправилась от удара по голове, перебралась в Бузи, в дом у давильни. Ни в каком другом месте она не чувствовала себя настолько хорошо. Вокруг бушевала весна, лозы выбрасывали едко-зеленые листья, рабочие занимались посадкой, а сорта прошлого года были готовы к розливу. Снова надо закладывать запасы и, как всегда, нельзя терять ни минуты.
Апрель обычное время для перевозки созревших вин, отсылки драгоценных «младенцев» навстречу будущим приключениям на корабле, где «Луи — рулевой.
В этом году ничего никуда не едет. Торговля умерла навеки, порты доставки закрыты для французского экспорта. Трудно понять, что будет дальше, но Николь, каждый раз выглядывая в окно и видя оживающие лозы, надеялась, что и она однажды воспрянет снова. Еще год-другой, и все вернется на круги своя. Адо того — работать, усердно работать! Как проблеск надежды сияло для нее обещание показать Алексею виноградники. Этот человек, по крайней мере, покупает.
Двор давильни зарос бурьяном. Без Николь тут тоже шла работа, но место выглядело заброшенным. Придется ей здесь остаться, пока отсюда снова не двинутся сотни телег, нагруженных бутылками. И если на это уйдут годы — пусть.
Николь наклонилась и принялась дергать сорняки. Можно начать и с этого.
— Неужели нет никого, кто делал бы это за вас? Идеальное французское произношение. Почти.
— А, мой самый крупный покупатель! Готовы к экскурсии?
— Ни о чем другом думать не могу с тех пор, как попробовал то пино.
— Один раз ощутив вкус терруара, человек уже не может его забыть.
— Так это здесь вы спите?
— Смешно.
— Куда мы направимся?
— Начнем с ближайших низинных виноградников неподалеку, потом я вам покажу гран крю, а потом склоны, где мы выращиваем «пино». Пойдемте пешком, лошадей брать не будем — так вы увидите больше.
Воздух был заряжен весной. Парили в высоте жаворонки, усики лоз обвивали опорные шесты — твердую опору для роста гроздей. На кустах роз готовы были раскрыться тугие бутоны, суетились божьи коровки, уничтожая тлю. И было что-то такое в присутствии Алексея, отчего солнце светило гораздо ярче, что уж не вспомнить, когда она чувствовала себя так легко.
Идя в ненапряженном молчании, Николь поймала себя на том, что изучает его, когда он отвлекается на описание сорта или метода посадки. Было в нем что-то, что придавало ему какой-то растрепанный вид, не соответствующий безупречному офицерскому мундиру. Держался он властно и уверенно, но в блестящих черных глазах пряталась какая-то горечь или обида, которую Николь не могла постичь до конца.
— У нас всего триста девяносто гектаров, и нам очень повезло в том, что в основном это гран крю или премьер крю, — говорила она.
— А лучшие ваши виноградники — на восточной стороне, где маломощные почвы?
— Вы так мне и не рассказали, откуда столько знаете о вике.
— Я пришел к выводу, что чем глубже знание, тем больше удовольствие. И мне в радость узнавать новое о вине и… о вас.
Что-то подпрыгнуло в груди у Николь от этих слов.
— На самом деле не я владею этими виноградниками — они владеют мной. Я завишу полностью от любого их каприза. Бывают плохие годы, бывают хорошие, и это абсолютно мне неподвластно, — я могу лишь отзываться на их нужды, согласно тем знаниям, которые нажила. Но все эти знания не только моя заслуга: люди, работавшие на этой земле, собирали их столетиями. И я, пока живу, постараюсь добавить к ним все, что в моих силах.