— Ему следовало знать, что с вами ничего не бывает навеки, хоть будь он русский царь, хоть нет, — усмехнулась Николь.
— Я знала, что вы поймете.
— И Наполеон об этом узнал? Армия Александра убила не одну тысячу французов. Вас могли бы повесить как изменницу.
— Он такое ханжество развел по этому поводу — и это после всех своих знаменитых любовных похождений — и еще грозится рассказать моему мужу. А для меня это был легкий флирт, ничего более. А как, по-вашему, я добилась освобождения Луи? Ну не могла же я отдать обратно такой роскошный подарок. У меня семеро детей, дорогая, а мужчины сейчас совершенно ненадежны. Вы правы, он мне угрожает тюрьмой за измену. А я не уверена, что на этот раз обаянием смогу проложить себе дорогу на свободу. Вы же мне поможете?
Николь достала из сумки вино и вишни.
— Расскажите мне все, — попросила она. — А для этого вина, которому десять лет, подойдет только хрусталь.
Тереза взяла себя в руки.
— Да, пожалуй, глоток хорошего вина сейчас будет кстати. Как вы умудряетесь всегда поступать правильно?
— Если бы вы занимались бутылками, как я, тогда и жизнь была бы намного проще. — Николь протянула вишню подруге.
— Да, но гораздо скучнее. — Тереза раскусила ягоду и слизнула сок с губ. — Если это всплывет, меня навсегда выкинут из французского общества, мой муж лишится карьеры, и это еще при условии, что я сумею спасти свою шею и не сяду в тюрьму. Я женщина практичная, что бы вы ни думали. Я не молодею и не могу позволить себе потерять еще одного мужа. Если вы мне поможете, я выдержу эту бурю, а когда она стихнет, обещаю вам удалиться в особнячок где-нибудь на окраине Парижа и даже стать респектабельной.
Я ни за что не стану помогать вам стать респектабельной, но в остальном сделаю все, что в моих силах.
— Есть ли шанс, что вы продадите Мозгу крошечный кусочек своей земли? Просто чтобы он заткнулся, очень уж он большой зануда. Он очень влиятелен, и я уверена, что если скажу ему, будто смогла вас убедить…
Николь застыла:
— Не смешите меня.
— Почему вы так цепляетесь за эти виноградники? На эти деньги вы сможете купить землю где-нибудь в стороне от Реймса и навсегда освободитесь от Моэта. Он решительно намерен во всем вам мешать.
— Выбросьте это из головы. Я даже говорить на эту тему не стану.
— Ох, милая, вы упрямы, и это не к добру. Ну что ж, попытаться стоило. Никогда не могла понять, почему вы не хотите поступиться такой малостью, чтобы стало легче жить. — Тереза сунула в рот еще вишню, выплюнула косточку. — Лудильщик, портной, солдат, матрос, богач, бедняк, попрошайка… — она посмотрела Николь прямо в глаза, — …и вор[55]. Что, если я открою Моэту вашу маленькую тайну, ваш особенный секрет ремесла? Он за нее все для меня сделает, как вы понимаете.
— У меня, в отличие от вас, тайн нет, — возразила Николь, не отводя взгляда, но чувствуя нарастающую тревогу.
— А вот теперь вы не до конца честны со мной. — Она съела очередную вишню и держала косточку в пальцах. — Богачка?
— Чего вы добиваетесь?
Глаза Терезы стали тверже гранита.
— Обычно вы довольно проницательны. Скажу прямо. Моэт в дружбе с Наполеоном. Он может замолвить за меня доброе слово, придать мне вес в обществе, вытащить из сомнительной ситуации. Все, что вы должны сделать, — продать ему часть вашей драгоценной земли и вложить деньги в другом месте.
— Вы же не серьезно говорите? Это не просто земля, это моя жизнь. И я нигде на открытом рынке не найду такой идеальной земли для гран крю. Лучшие участки переходят из рода в род и никогда не продаются.
— Я абсолютно серьезна, Николь. — Тереза отодвинула бокал. — У меня сегодня еще много дел, так что придется изложить вам все коротко и ясно. Ваше умненькое изобретение, ремюажный стол, которое означает, что ваше шампанское будет чище любого другого в мире. Моэт за него душу продаст. Уступите ему виноградники, или ваша маленькая тайна станет всеобщим достоянием. Выбирать вам, моя милая. Не делайте такой потрясенный вид. Мы живем в жестоком мире.
— Кто вам рассказал?
— Мужчины всё разболтают, если с ними правильно обращаться. Сообщите мне о вашем решении, а сейчас, простите, я должна спешить. Нельзя заставлять мсье Моэта ждать. Я правильно понимаю, что вы предпочли бы не сталкиваться с ним, когда он приедет?
Покинув большой особняк Терезы, Николь поспешила к своим погребам, пытаясь собраться с мыслями. Нельзя было терять ни минуты. Как она вообще могла подумать, что Тереза может быть кому-то союзником, тем более ей? В прошлом та решительно встала на ее сторону, вот Николь и решила, что это говорит если не о любви, то хотя бы об искренней привязанности. А ведь Николь знала о ней достаточно, чтобы понимать, что их особые отношения — всего лишь дополнительное оружие, которым Тереза добилась полной преданности и материальных приобретений. А сейчас Николь списали на сопутствующие потери. Ее мутило от гнева да и от обиды. Глупая, наивная девчонка при всех своих достижениях! Надо было быть внимательней и не дать ослепить себя… чему? Любви? Привязанности? Обаянию опасности? Всему тому, что ее в Терезе восхищало. Какая же дурость!