Почему она продолжала называть его на «вы»? Жан курил с отсутствующим взглядом, обняв руками спинку стула. Неподалеку от них на траве расположилось какое-то семейство, мать резала сладкий пирог, вынутый из газетной бумаги.
— Наверное, это долго — пять лет, а?
Наконец их осветило вышедшее из-за крыши солнце, и сразу трава начала излучать свой особый летний аромат.
— И за все это время ни одной женщины?
Он пожал плечами.
— А после?
Он улыбнулся, отрицательно покачав головой. Она вздохнула:
— Ну, что ж, может, самое время положить яйца в инкубатор? В деревне ведь не бывает выходных.
Тщательно рассмотрев яйца на свет, они разложили их в ящике инкубатора. Лампа была заправлена керосином, фитиль вычищен, вода долита в посудину, предназначенную для поддержания влажности. При этом Жан чувствовал, что Тати занята только яйцами и не думает ни о чем другом.
— Тут неподалеку живет одна женщина, которая поставляет трехдневных цыплят в специальных картонных коробках, продает их по пять франков. Пятью шестьдесят — это триста франков чистыми каждый месяц.
И через несколько секунд добавила:
— Надень-ка лучше пиджак. Становится прохладно. На неделе я куплю тебе одежду. В таком костюме в деревне не работают. Вот, объясни мне!
— Что?
— Почему ты только что меня обманул, когда мы говорили о владельце винных погребов? Зачем ты сказал, что это твой отец? Хотел схитрить, а?
— Не знаю.
— Ты такая же скотина, как и Рене. Постой! Наполни-ка это ведро овсом. И каждый вечер в это же время будешь давать курам овса. Потом будешь ходить за травой, чтобы наутро покормить кроликов. А по утрам у тебя будут другие дела.
День клонился к закату, и они с удивлением увидели, как покраснело солнце и нежно-сиреневым стало небо.
— Ты мне правду сказал только что? Что после выхода из тюрьмы ты не имел…
Огонь в печке был погашен. Они разожгли несколько поленьев, чтобы разогреть вечерний суп.
— По случаю первого воскресенья можно и по рюмочке налить. Кудер небось в кафе сидит, играет в карты. Не понимаю, как с ним можно играть, если он ничего не слышит. Подумать только, ведь до пятидесяти лет был нормальный мужик. Он начал ко мне приставать, когда Марсель был еще жив. Марсель — это мой муж. Он не был бабником. А старик все время подстерегал меня. Пей! Эту водку пять лет назад я сделала из винограда… из того, что растет за домом.
Яркие солнечные лучи проникли в комнату через маленькое окошко. Тати держала в руке рюмку и не могла ни на чем задержать взгляд.
— Может быть, наверху найдется одежда, которая тебе подойдет. А я пойду переоденусь, сниму воскресное платье.
Она подумала, не налить ли ему еще рюмочку, но решила, что не стоит.
— Пойди посмотри.
В ее чистой, выбеленной известью комнате стояли большая кровать из красного дерева и старый шкаф. Она открыла шкаф, из которого пахнуло нафталином.
— Вот! Примерь-ка эти брюки. Это штаны Марселя. А я пока переоденусь.
Через опущенную штору пробивался неяркий золотистый свет. Кровать была покрыта кроваво-красным покрывалом.
— Ты стесняешься? У тебя кожа белая, как у девушки.
Она нервно засмеялась, посмотрев на известное место его тела.
— Ты, наверное, уже отвык, а?
Все остальное навеяло Жану прежние воспоминания, когда он шестнадцатилетним мальчишкой вместе с приятелем, сыном строительного предпринимателя, украдкой проник в хорошо известный в Монлюсоне дом.
Те же вполне откровенные слова. Те же доведенные до автоматизма движения. И точно такое же верховенство женщины, не дававшей ему никакой инициативы, словно он был лишь предметом. И такая же чистосердечная откровенность.
— Ты доволен?
Он бы ее страшно удивил, если бы признался, что все время только и смотрел на ее волосатое пятно, только и думал об этом кусочке кожи, столь заметно украшавшем ее лицо.
— Предупреждаю тебя только об одном — не пытайся этим пользоваться. Я все понимаю! Можно иногда поразвлечься.
Она надела свою розовую фланелевую комбинацию и старое платье.
— Тем не менее работа есть работа. Что ты делаешь?
Он приподнял штору и посмотрел на дорожку вдоль канала, служившую местом прогулок для окрестных жителей.
— Поищи себе брюки по размеру. А что до Кудера, так он вечером все равно пристанет. Ты еще не готов?
Мальчишка продолжал сидеть у воды и иногда вытаскивал маленькую рыбешку. Мимо прошли парень и девушка, склонив головы и не касаясь друг друга. Может, они только что поссорились? Может, опять не решились в чем-то признаться друг другу? Может, они надеялись провести всю жизнь в лучах вечернего солнца, в то время как тени деревьев чрезмерно вытянулись, предвещая приближение ночи.