- … думаю, ты права, милая! Жаль только, что моя супруга столь редко выходит из дома. Всех друзей, тех, что были у моей курицы, она растеряла за последнее время. Но я обещаю, что обязательно что-то придумаю. Есть у меня одна мысль! А сейчас иди ко мне, моя преступница! Хочу наказать тебя за покушение на убийство!
Я едва успела оползти от двери. Полагаю, что ничего более стоящего мне уже не услышать сегодня. Огарком моей свечи я посветила себе дорогу назад, стараясь смотреть себе под ноги и не сломать шею в темноте. Я невольно хмыкнула – будет очень смешно, если эти двое строят грандиозные планы по моему убийству, а я умру, споткнувшись на лестнице.
Я снова задумчиво осмотрела по сторонам. О, нет! Оказывается, что всё это время я находилась не в левом крыле дома, а в правом. Так что совсем не под дверью собственных комнат я просидела столько времени. Я усмехнулась, заходя на «свою жилплощадь». Зато, как плодотворно провела время! Спать больше не хотелось, да и как тут уснуть? В моей торбочке оставалось немного еды, которую я утянула из харчевни, но аппетита тоже не наблюдалось.
Что ж, будем искать плюсы – мои платья стали мне слегка свободны в талии, ещё немного такой жизни, и я смогу увидеть свои колени! Я громко рассмеялась. Затем смех перешёл в рыдания. Я выла в голос, громко, выплакивая весь ужас, который скопился у меня за время моей «новой жизни». Я рыдала, жалея себя, своих родителей, и всё то, чего я лишилась после смерти…
Сколько я пролежала на постели – я не знаю. Внезапно ко мне пришло осознание, которое давно должно было меня посетить – если я всё-таки осталась в живых, значит, это кому-нибудь нужно! И сдаваться просто так я не собираюсь.
- Мы ещё повоюем! Я же дочь Бориса Климова, а не босяка какого-нибудь!
После этого жизнеутверждающего понимания я встала, высморкалась в найденный платок и легла спать. Скоро рассвет и меня ждёт новый день!
«Лишь бы он не стал для меня последним»! – успела подумать я, прежде, чем заснуть.
Однако, утро началось для меня всё с того же шуршания возле камина, и я проснулась с улыбкой – всё таки хорошо, что есть на свете неизменные вещи! Мальчишка-истопник больше не пугался меня, как раньше, Агата – тоже. Она помогла мне одеться в одно утренних платьев. Я вздохнула, осматривая себя в зеркало – я вчера поняла, когда мы бродили по рынку, что носить розовое, с оборками, с бантиками – это далеко не писк моды, а всего лишь личное понятие красоты Катерины.
Но, раз другой одежды у меня нет, будем принимать эту.
- Госпожа Катерина, уважаемый лекарь просил не забыть про те капли, которые вы должны принимать постоянно – напомнила мне Агата, которая пыжилась, пытаясь застегнуть на моей спине многочисленные пуговицы платья.
Ага, можно подумать, я про такое способна забыть! Если бы не от усилия дорогого супруга, так и от этой отравы Катерина бы точно окочурилась рано или поздно! Что ж, если я хорошо припоминаю услышанное, то врача должны были скоро уволить, как не справляющегося с возложенными на него обязанностями.
Я решительно не понимала, что сделать для того, чтобы он не продолжал травить людей этой «успокойкой» с содержанием опия.
- Вы спуститесь вниз для завтрака, госпожа? – осторожно спросила горничная – Вы сегодня чудесно выглядите.
И как только её язык повернулся сказать такое? Я отлично видела в зеркало уставшую тётку с заплывшими от рыданий глазами и с бьющейся жилкой на носу.
- Думаю, что да, Агата – вздохнула я и отвернулась от зеркала – напомни мне, пожалуйста, чьи покои расположены в правом крыле так же, как мои?
- Госпожи Аделаиды! – ответила, присев, Агата.
Кто бы сомневался? И я потопала вниз. Сегодня моё появление сочли ожидаемым, и приборов за накрытым к завтраку столом было три. Тобик лучезарно улыбнулся при моём появлении, подскочил и засуетился, помогая мне присесть. У него на лице так же были следы бессонной ночи, но не такие сильные, как я предполагала. За своими мыслями я упустила нить разговора, и сейчас он стоял возле меня вопросительным знаком.
В малую столовую впорхнула, свежа, аки майская роза, Аделаида. Я хмыкнула, осматривая её хорошенькое личико. Что ж, судя по всему, наказанием за попытку убийства была не смертная казнь, да и сама «наказанная» не выказывала явного недовольства по поводу учиняемой над нею расправы.
Теперь-то воспоминания о прошлой ночи вызывали во мне непроизвольную улыбку. Я обернулась к супругу. Что он мне там говорил?