– «Технише-люфт»16. Я там никого не знаю. Но ты, командир, работал с ними как инструктор.
– Как он выглядит?
Шигаренко описал.
Лавров сказал:
– Это Гамилов. В прошлом лейтенант авиации. Сбит в бою летом 1941 года. Изъявил желание сотрудничать с Абвером в лагере.
– И чего он здесь? – спросила Ольга.
– Это один из самых способных курсантов из Брайтенфурт. И Лайдеюсер прислал его не просто так. Он видел тебя?
– Да. Мы столкнулись нос к носу в городской управе, где я работаю, – ответил Шигаренко.
– Зачем он явился в управу?
– Пришел устраиваться на работу. Зачем еще ходят в управу?
– А его документы ты видел?
– Нет. Я ведь работаю в другой структуре. К документам у меня нет доступа.
Дроздова спросила:
– А он сам не пробовал выйти на контакт с тобой?
– Нет. Смотрел как на незнакомого. Но он может меня и не знать.
– Не думаю, если Гамилов видел тебя хоть раз, то он тебя помнит. У этого парня отличная зрительная память.
– Значит просто узнавать не захотел.
Лавров сказал, что сам попробует выяснить что делает Гамилов в Харькове. Но у Шигаренко было еще одно задание.
– В хозяйственном архиве был?
–Да. Ничего они не нашли.
– Это вывод, а не отчет о работе! – строго сказал Лавров. – Позволь мне делать выводы самому!
– Я посетил хозяйственный архив, как и было приказано. Именно там уже неделю сидит господин Лимоненко. Понятно, что меня туда в те часы, когда он там, никто не пускает. За этим они строго следят. Но потом я получил архив в свое полное распоряжение.
– Это не вызвало вопросов?
– Нет. Какие вопросы? Тамошний служитель только рад моему интересу, ибо все эти бумажки вообще никому не нужны. А что дают ему в виде зарплаты? Крохи! Платят советскими рублями, которые на рынке слабое хождение имеют. Совсем малую часть оккупационными марками. А я ему приношу и хлеб и тушенку, помимо этого плачу за каждый свой визит по 30 марок.
– Неужели немцы не контролируют архив?
– Да кому задались хозяйственные бумаги и отчеты за 1920-1940 годы? – сказал Шигаренко. – Немцам они без надобности. И все бумаги, что просматривал Лимоненко, я пересмотрел.
– Ничего?
– Нет.
– Ни одной зацепки?
– Никакого архива в Харькове нет. Возможно, что были какие-то бумаги в 20-е годы. Но теперь ничего!
Лавров спросил Ольгу Дроздову:
– Что студент?
– Мало знают о профессоре. Есть только список его работ и направления в его изобретательской деятельности. Но это сведения из официальных статей в научных журналах начала века. Никакой тайны в этом нет.
– Студент спросил тебя, зачем это тебе?
– Да.
– И что ты сказала?
– Что я работаю на советскую разведку!
– Зачем? – в один голос спросили Лавров и Шигаренко.
– Он на меня стал смотреть с подозрением. И даже хотел порвать со мной связи! Я видела, что перестал доверять, и вынуждена была принять меры.
– И он на это повелся? – спросил Шигаренко.
– Еще как. Его отношение сразу изменилось.
– Он поверил тебе? – спросил Шигаренко.
– Меня даже удивила та легкость, с какой он это сделал. И учитывая то, что мы сейчас тайно работаем на гауптштурмфюрера Вильке, я исключаю подставку.
– Но что-то важное он сказал? – спросил Лавров.
– Только то, что у него есть выход на доцента Горюнова. А этот доцент знает работы товарища Бекаури. А Бекаури возглавлял Особое техническое бюро по разработке военной техники для Красной Армии.
– И ты говоришь это вот так? – спросил Ширагенко.
– Как так? – не поняла его Дроздова.
– Да этой информации нет цены! Твой доцент мог быть связан с Бекаури! С секретными разработками! И если это попадет к нам в руки! К нам, а не к барону фон Рунсдорфу!
– До разработок еще далеко, – ответила Дроздова. – Это только информация.
– Тебе нужно крутить студента, Ольга! Где сейчас этот доцент?
– Скрывается.
– Нужно узнать где, – продолжал Шигаренко. – Что скажешь, командир?
– Будем искать. Но осторожно!
– А если вы доверите это мне? – спросил Шигаренко. – Я могу еще раз проверить документы! Я найду то, что нужно. У меня есть ниточка – доцент Горюнов!
– Действуй, – сказал Лавров.
– Тогда я вас покину уже сейчас!
– Но сам ничего не предпринимай, не посоветовавшись со мной.
– Понял, командир…
***
Когда Шигаренко ушел, Лавров рассказал Дроздовой самое главное, чего не мог сказать при нём.
И Лавров и Дроздова давно не доверяли Шигаренко. Он умело корчил из себя патриота, но на деле был не тем, за кого себя выдавал. Им приходилось делать вид, что они все вместе и делают одно дело. Но дело начиналось только после того, как Шигаренко уходил.
16
В абвершколе в Брайтенфурт обучалось четыре группы курсантов: «Технише-люфт» – техническая авиационная, «Люфт» – авиационная, Geheimdienst – разведки и Funkaufklärung – радиоразведки.