***
Кравцов сказал Лаврову:
– Я ничего не могу сделать!
– Я и не прошу, капитан.
– Но тебя расстреляют! Я не понимаю, зачем Нольман пошел на это, но именно ты станешь козлом отпущения, Роман.
– Зачем ты мне это говоришь, капитан?
– Я не желаю твоей смерти и потому решился тебя предупредить, Лавров!
– О том, что меня поставят к стенке? И что мне с твоего предупреждения?
– Лавров, ты можешь бежать, – голос Кравцова снизился до шепота.
– Бежать?
– Мы покидаем Харьков уже сегодня. А тебя станут вывозить завтра.
– Вывозить?
– Я не знаю, куда и как, Лавров. Этой информации у меня нет. Но уже назначен конвой.
– И что мне делать?
– Думай сам, но я попытался бы сбежать.
– И что потом? – спросил Лавров. – Куда мне идти потом?
– Пока постарайся сохранить жизнь, а что будет потом, решать будешь позднее, когда над тобой не будет висеть меч!
– Если ты так заботишься обо мне, то почему не замолвил слово? – спросил лейтенант.
– Если бы это могло тебе помочь, я сделал бы! Но мое слово теперь ничего не значит, Лавров. Прости, но это все, что я могу.
****
Лавров сказал Савику:
– Я не забыл твоей услуги, капитан.
– Савик Нечипоренко.
– Я не забыл твоей услуги, Савик.
– Ты бежал к немцам, Роман.
– Если быть точным, то меня захватили сотрудники Абвера.
– И ты работал в немецкой абвершколе.
– Да. С тех пор я с ними. Меня взял под свое покровительство Лайдеюсер. Я стал инструктором в абвершколе. Но я имел задание внедриться в Абвер.
– Задание?
– Да. Ты же помнишь обстоятельства моего ареста? Мы охотились на Вдову и хотели её взять сами без Нольмана17.
– Этот провал стоил мне моего места в НКГБ.
– Тебя убрали из органов? – удивился Лавров.
– Я отправился на фронт в качестве фронтового разведчика, Роман. И был бы там до сих пор. Мне там, скажу честно, понравилось. Но Нольман снова вызвал меня и дал новое задание.
– Здесь?
– Да.
– Так это Нольман сделал тебя Савиком Нечипоренко?
– Я не должен этого говорить, Роман, но ты и так знаешь обо мне достаточно, чтобы моя операция провалилась. Моя группа уже вышла из игры, на случай моего провала.
– Это из-за меня?
– Я действовал так, как предписывает инструкция в данной ситуации. Я не знаю кто ты сейчас, Лавров. Но ты знаешь, что я не Нечипоренко и ты знаешь, кем я был ранее. Ты знаешь, какие обязанности я исполнял здесь осенью 1941 года.
– Капитан, если бы я хотел тебя выдать немцам, то уже сделал бы это. И ты сейчас разговаривал бы не со мной, а с начальником гестапо Харькова подполковником Клейнером.
Кравцов усмехнулся и сказал:
– Это если гестапо или Абвер не стали вести свою игру. Я не могу работать под колпаком.
– Капитан, как я понял, тобой снова руководит Нольман?
– Да.
– А над Нольманом стоит комиссар госбезопасности 2-го ранга Максимов?
– Да. Здесь ничего не изменилось, – ответил Кравцов. – Хотя я против того чтобы называть фамилии.
– Здесь нас никто не слышит.
– По твоим словам. Лавров. Только по твоим словам!
– Хорошо. Я могу сказать больше, Савик. Ваша цель в Харькове – барон фон Рунсдорф. Это так?
Кравцов удивился осведомленности Лаврова. Но ответа бывшему лейтенанту не дал.
– Удивлён?
Кравцов снова не дал ответа.
Лавров продолжил:
– Я признаюсь, капитан, что и я здесь ради Рунсдорфа. И я хочу помочь. Потому и связался с тобой через мою помощницу.
– Кто она?
– Курсант абвершколы, где я состою инструктором. Но она также как и я желает служить своей Родине. Да и старший майор Нольман знает, что у меня было задание внедриться в Абвер. Что я и сделал, и теперь я хотел бы быть полезным моей стране.
– Ты понимаешь, Роман, что…
– Я понимаю, что меня станут проверять. Но к этому я готов. И я не требую от тебя делиться со мной целями твоего задания и информацией. Я сам буду давать информацию, капитан.
– Например?
– Состав моей абверкоманды. Сведения по абвершколе в Брайтенфурт. Сведения по абверкоманде 202 в Харькове. Они могу понадобиться нашим уже в самое ближайшее время. В Харькове местное отделение Абвера под руководством капитана Гофмана создает разведшколу для подготовки агентов из числа военнопленных Красной Армии.
– Сколько человек?
– Этого я не знаю.
– Фамилии командиров?
– Тоже не знаю.
– Но тогда что ты знаешь, Лавров?
Лавров ответил:
– Отдел по изготовлению документов Гофмана имеет настоящие печати и штампы войсковых частей №658 и №1821. В ближайшее время участки Юго-Западного и Воронежского фронтов могут стать объектом заброски агентов с такими документами.