– Нет?
–Я признаюсь тебе честно, Эльза. Я никогда не посещал борделей. Даже в Германии, когда учился в училище для офицеров тыла. Хотя многие наши кадеты тогда наведывались в местный бордель. В здешнее офицерское заведение я тоже не ходил. Признаюсь, что продажная любовь меня не привлекает.
– Но ведь сейчас рядом с тобой я.
– Потому я и боюсь за тебя. Барону совсем не понравится, что я завел девушку.
– Какое ему дело до твоей личной жизни?
– Мы занимаемся важной работой. Ты ведь ничего не знаешь, Эльза.
– Да что такого важного в твоем бароне? Кто он такой? Ведь не фельдмаршал же.
– Его отец был генералом.
– Это было давно, Ганс.
– Ты не понимаешь, но мы ищем важные документы.
– Ганс, я ничего не понимаю в этом. Разве я спрашивала тебя о твоих документах? Я служу Германии, как и ты. Делаю свое маленькое дело. И в свободное время могу встречаться с тем, кто мне нравится.
– Только нравится?
Она поправилась:
– С тем, кого я люблю.
– Я представляю реакцию барона фон Рунсдорфа на подобное заявление.
– Слова о долге перед рейхом и фюрером? Но твой барон тоже не в окопах. А судьба рейха решается именно там.
– А вот здесь ты не права, Эльза.
– Почему?
– Барон ищет то, что может существенно повлиять на ход всей восточной кампании.
– И он ищет это здесь? В Харькове? У русских?
– А почему нет? Нельзя недооценивать противника, Эльза…
***
Эльза и Ганс встречались тайно и смогли скрыть свою связь от всех. Барон фон Рунсдорф и не догадывался о бурной личной жизни своего молодого адъютанта.
Сегодня Ганс не пришел вовремя, и девушка стала волноваться.
«Неужели барон не опустил его? Ганс говорил, что у них много работы. Но он обещал что придет. А если он узнал о том, куда ходит Ганс? Ведь они могли проследить за ним! Хотя нет! О чем это я? Зачем себя накручивать. Мы были осторожны. Никто про это место знать не может».
Её ожидания не были напрасны. В двери постучали три раза.
Условный сигнал!
Она бросилась открывать.
– Эльза!
– Ганс! Ты не торопился.
– Не смог уйти раньше. Мой барон держал меня до последнего. Лимоненко тот и ночевать будет на службе нынешней ночью. А я все же смог уйти.
– Много работы?
– Не то слово. Барона торопят из Берлина!
– Торопят?
– Да. Он имел неприятный разговор с рейхсфюрером. И ему нужен результат.
– Мне страшно, Ганс.
– Почему?
–Вы завершите свою работу, и ты уедешь в Берлин. Мы больше никогда не увидимся, Ганс.
–Почему? Эта война рано или поздно закончится. По радио Геббельс говорит о скорой победе над большевиками. Наши войска в Сталинграде.
–Идут бои, Ганс. Еще ничего не ясно. Так было и прошлом году. Геббельс кричал, что к январю 1942 года война будет завершена! Так что не спеши с выводами. Ты уедешь в Берлин, а я останусь в этом проклятом городе! Ты ведь не сможешь меня забрать с собой!
– Я постараюсь, Эльза! Обещаю тебе!
– Не обещай того, что не в твоей власти, Ганс.
Девушка прижалась к офицеру. Он пытался её успокоить.
– Мы ведь покидаем город еще не завтра.
– Но ты сказал, что вы уже приблизились к окончанию работы? Или нет?
– Не совсем. Архива, который мы ищем, пока нет. Но скоро мы его найдем.
–А если этого архива просто нет?– простодушно спросила девушка. – Вас вызовут в Берлин?
– Архив существует, и мы его найдем.
– Ты скажешь мне, когда наступит это время, Ганс?
– Конечно, скажу. Ты узнаешь первая, Эльза.
***
Харьков.
Улица Сумская.
Квартира гауптштурмфюрера Вильке.
30 сентября. 1942 года.
Гауптштурмфюрер Вильке уже три месяца как стал собирать сведения по барону фон Рунсдорфу. Своему начальству он пока не стал ничего докладывать. Суета вокруг полковника ему совсем не нравилась.
Специального задания работать по барону Вильке не имел. Он даже имел приказ не вмешиваться дела Рунсдорфа. Но именно это подхлестнуло его интерес к делу.
Особенно ярко этот интерес вспыхнул после того как в Харькове тайно снова появилась Вдова. Она быстро смогла добыть информацию о работе барона.
Проявка фотопленки, которую предоставила Вдова, показала, что Рунсдорф занимается архивом русского профессора Пильчикова. Сам профессор умер (официальная версия самоубийство) еще в 1908 году. И пусть бы себе Рунсдорф искал его архив, Вильке не стал бы обращать на это внимание, но Абвер прислал сюда группу Лаврова! А за спиной Лаврова стоит фигура Лайдеюсера. За Лайдеюсером стоит полковник Штольнэ. А за Штольнэ сам адмирал Канарис. С чего это они занялись делом такой давности?
И Вдова снова работает в Харькове.