– Что у вас, Владимир Иванович?
– У меня прежний вопрос о людях, Павел Анатолиевич.
– Говорите!
– Использование немецкой агентурой поддельных документов в текущем 1942 году приобрело грандиозный размах. Абвер решил эту проблему. За основу для этой «продукции» они берут оригиналы захваченных ими документов у наших пленных. Недавно нашей командой был взят агент 107-й группы Абвера.
– И что?
– Он сообщил, что эта абвергруппа ведет широкую диверсионную и разведывательную работу против нашего Брянского и Западного фронтов. И у них есть резерв больше 40 гербовых печатей, свыше 100 печатей стрелковых полков, 11 печатей армейских госпиталей. У меня в подчинении нет опытных сотрудников в достаточном количестве! Мне нужны граверы.
– Вам выделили специалистов, насколько я знаю, товарищ Максимов. Это верные и преданные делу партии люди. Многократно проверенные.
– Да, у меня появилось двое граверов, но результатами их работы я недоволен. Да и разве дело только в граверах? Мне нужны аналитики.
– А Нольман не аналитик разве?
– Он аналитик каких мало! Но у Нольмана особая группа. И он занимается Рунсдорфом. Нольман лично отстоял себе помощницу – лейтенанта Костину, с которой работал ранее. Она не была отстранена от работы в НКГБ, или даже понижена в звании. Но и у меня нет людей. Что могут эти молодые сотрудники? У них нет никакого опыта! Пусть они хоть десять раз преданные партии люди. Но они не знают, как работать!
– Ближе к делу, товарищ Максимов!
Комиссар госбезопасности сказал:
– У нас в лагерях сидят сотрудники, которых я знал в 30-е годы. И они, я уверен, готовы приступить к работе. Они хотят помочь Родине в этот тяжелый час, Павел Анатолиевич. Я уже подавал вам список сотрудников, которых я бы хотел видеть в своем отделе! Простите за резкость и прямоту, Павел Анатолиевич.
Судоплатов ответил:
– Я выполнил вашу просьбу, Владимир Иванович. И вчера говорил с Берией. Я просил отпустить людей по всему вашему списку.
– И что?– с надеждой спросил Максимов.
– Товарищ Берия только спросил меня, уверен ли я, что они нам нужны? Я ответил, что уверен! Он приказал мне связаться с Кобуловым и тот получит приказ освободить всех, кого вы назвали, Владимир Иванович.
– Это отличная новость, Павел Анатолиевич! Я даже не знаю, как вас благодарить за это.
– Вы лично несете ответственность за всех, кого освободят, Владимир Иванович.
– Так точно, товарищ Судоплатов! Готов нести любую ответственность! Но у меня к вам еще одна просьба.
– Какая?
– «Скобяной товар Антипенко и Ко», товарищ Судоплатов.
– Вы совсем обнаглели, Владимир Иванович. Вы просите отдать вам самое лучшее!
– Этот канал связи просит для своей операции товарищ Нольман.
– А чем его не устраивает ваш канал связи в Харькове?
– Нольман не доверяет подполью полностью. Считает, что там может быть агент гестапо.
– А есть основания?
– Думаю, что нет. Но вы знаете Нольмана, Павел Анатолиевич. Он решил перестраховаться.
– Хорошо. Я отдам приказ. Это все?
– Так точно, товарищ Судоплатов.
– Тогда до свидания, товарищ Максимов. Думаю, что мне не придется жалеть о принятых решениях. Жду вас у себя с подробным отчетом через три дня!
***
План «Подмена» был разработан. «Архив» готов. Теперь оставалось проработать некоторые детали и четко распределись роли между агентами.
Нольман в последнюю неделю почти не спал. Домой с работы не уходил и ночевал в своем кабинете в управлении. Комиссар госбезопасности Максимов, его начальник, нашел ему хорошего специалиста для обработки данных. И тот быстро в рекордный срок составил для Нольмана отчет по инженеру Владимиру Александровичу Блау.
Неделю назад к работе в его группе подключилась лейтенант государственной безопасности Костина. Она вынуждена была прервать своё прежнее задание, ибо группа, которая работала с ней в Ровно, провалилась. Костину было приказано привлечь к ответственности, но Нольман просил за неё самого Берию.
– Вы отдаете себе отчет, товарищ Нольман? За кого вы просите? У меня на столе лежит рапорт полковника Одинцова. Он советует отдать Костину под суд!
Нольман смело возразил:
– Я не согласен, товарищ Берия! И прошу Костину перевести в мою группу. Она будет весьма полезна.
– А вы читали рапорт Одинцова, товарищ Нольман? – строго спросил Берия.
– Никак нет, Лаврентий Павлович. Но коротко с делом знаком!
– И вы считаете, что Костина не виновна?
– Никак нет, товарищ Берия! Вина Костиной очевидна. Но ей еще слишком рано было поручать такое задание, какое доверил лейтенанту Костной полковник Одинцов.