– Нет! Как я мог это знать?
– Но вы часто с ним общались, Витал. Он называл вас своим другом.
– Но откуда у вас эти сведения?
– Нечипоренко раскололся, Витал. Он назвал резидента красной контрразведки.
– А если он лжет?
– То, что он сказал мне только что, скорее всего, правда. Но нам с вами нужно скрыть этот факт. Я пригрел Клауса у себя под крылом. А вы выбалтывали ему важную информацию. Вы знаете, что будет, если это всплывет?
– Но я ничего ему не говорил!
– Вот как? Значит, проверка из Берлина вас не испугает?
– Из Берлина?
– Группа, которой руководил Генке, ликвидировала барона фон Рунсдорфа. И уже завтра про это доложат рейхсфюреру, и здесь будет оберфюрер Эрлингер! Хотите попробовать оправдаться?
– Нет. Но что, же делать?
– С ним никто из ваших людей не говорил?
– С Нечипоренко? Нет.
– Пусть пока посидит у вас. А завтра я его у вас заберу. Заберу тихо.
– А потом?
– Он погибнет при попытке к бегству. Но вы должны постараться, чтобы никто с ним не говорил.
– За это не беспокойтесь.
– И никто не должен знать. Витал! Никто! Мы ошиблись, но мы не враги рейху. Кто не ошибается. Зачем нам проверки. За безопасность Рунсдорфа отвечали не вы и не я.
– Все верно! Это вообще не наша задача. Но я привлек многих людей к аресту Нечипоренко.
– Я все возьму на наше ведомство.
– Но вы отстранены!
– Уже сегодня с меня снимут все обвинения. Это я могу вам гарантировать, Витал…
***
Харьков.
Ул. Сумская, дом № 100.
Управление службы СД генерального округа «Харьков».
27 ноября, 1942 год.
Вильке выложил контейнеры с микропленками перед Клейнером.
– Вот всё, что вы просили, герр Клейнер.
– Вы опоздали, Вильке. Я ждал вас в 10 часов!
– Но я принес вам то, что вы просили. Где записи с моими разговорами?
Клейнер подошел к сейфу, достал большой сверток и передал его Вильке.
– Здесь всё.
– Больше копий нет?
– Нет.
– Я восстановлен в должности?
– Да. Я сниму с вас все обвинения, Вильке. Но… есть «Но».
– Говорите, герр оберштурмбаннфюрер!
– Всю заслугу за получение микропленок я возьму себе. Это моя операция, к которой вы, Вильке, никакого отношения не имеете.
– Как прикажете, герр оберштурмбаннфюрер!
– Вы хотите сказать, что согласны?
– А у меня есть выбор? Этими записями вы может меня уничтожить. И я не уверен, что копий нет. Я не хочу рисковать, герр Клейнер. Берите себе все. А меня оставьте в покое.
– Кстати, Вильке. Вы знаете, что наша группа в Воронеже потеряла агента?
– Нет, герр оберштурмбаннфюрер! Откуда я могу это знать, если вы сами меня отстранили от работы.
– Эту женщину ценили как агента. Вы ведь в прошлом сами были её куратором?
– Агент Вдова работала со мной в свое время, герр оберштурмбаннфюрер!
– Надеюсь, что её смерть была быстрой, – сказал Клейнер.
– Она погибла?
– Это был бы лучший выход для неё. Но она хорошо послужила Великой Германии. Вильке. Благодаря Вдове мы смогли заполучить важного человека. И то, что он уже в расположении наших войск, снимет с меня всякие обвинения!
– Я могу идти, герр оберштурмбаннфюрер?
– Идите, Вильке! Но я надеюсь, вы не будет против перевода из Харькова?
– Не желаете со мной работать?
– Так будет лучше для нас обоих, Вильке. Но вы получите следующее звание и вас переведут поближе к фатерланду.
– Я согласен, герр Клейнер.
– Вот и отлично, Вильке. Я рад, что мы с вами, наконец, поняли друг друга…
***
Москва.
Управление НКГБ СССР.
Декабрь, 1942 год.
23 ноября 1942 года в районе Калача замкнулось кольцо окружения вокруг 6-й армии Паулюса. Группа армий «Дон» фельдмаршала Манштейна предприняла попытку прорвать кольцо блокады в ходе операции Зимняя гроза. 19 декабря части 4-й танковой армии вермахта, фактически прорвали оборону советских войск, но столкнулись со 2-й гвардейской армией Малиновского. Разорвать кольцо окружения немцам не удалось.
27 декабря 1942 года в Ставку ВГК был представлен план операции «Кольцо», который в конечном итоге привел к уничтожению армии Паулюса.
***
В декабре 1942 года Нольман познакомился с Вдовой, которую привели в его кабинет в управлении НКГБ СССР.
– Вы здесь главный? – спросила она с порога. – Вы и есть Нольман?
– Прошу вас, фрау Марта. Я Нольман Иван Артурович. Старший майор государственной безопасности. Вы даже не представляете, как я рад с вами познакомится лично, – сказал Нольман.
– Очень даже представляю, герр Нольман. Вы искали меня с осени 1941 года.
– Искал. Но тогда вам удалось уйти. Да вы присаживайтесь, фрау Марта. Я прикажу принести вам кофе. У меня есть настоящий бразильский.