– Ну и спрошу! Вот увидишь, Нед мне все расскажет! – уверенно заявил рассердившийся Ники.
– Очень может быть.
– В любом случае дела наши не так уж и плохи, как могли бы быть, правда? Ведь если Эустаз женился на этой леди…
– Не так плохи, как могли бы быть! – гневно воскликнул Джон Карлион. – Не могу даже представить, что может быть хуже! И всему причиной шалость, которой, по моему мнению, в твоем возрасте следовало бы стыдиться.
Николас подошел к креслу, стоящему у камина, рухнул в него и беспечно сказал:
– А, ерунда! Уверен, ничего страшного не случилось! Если бы Гарри попал в такую ситуацию, ты прекрасно знаешь, что он…
– Да, я понимаю, что вы с Гарри, как близнецы, и меня это очень тревожит! Но, по крайней мере, Гарри никогда бы не вел себя, как последний дурак, и ни за что на свете не ввязался бы в ссору с Эустазом!
– Джон! – в отчаянии воскликнул Ники. – Я тебе уже говорил и еще раз повторю, что я терпел, сколько мог, но всему есть предел! Если бы Эустаз ругал меня, мне было бы наплевать, но слышать, как он говорит такие гадости о Неде, было выше моих сил. Такого не вытерпел бы ни один живой человек! К тому же я хотел только поколотить его, и только!
Джон в ответ лишь насмешливо фыркнул, но когда младший брат попытался снова оправдаться, он прервал Ники и прочитал ему строгую лекцию на тему взбалмошности его характера и постоянных фокусов и шалостей, которые он себе позволяет. Ники пришлось замолчать. Он раздраженно выслушал поучение, но по окончании лекции лишь передернул плечами и притворился, будто увлекся чтением «Морнинг Пост», которая, к счастью, оказалась рядом. Джон сел за другой стол и начал просматривать бумаги.
В течение следующего часа братья не обменялись ни единым словом. Наконец в холле раздались твердые шаги, и в салон вошел лорд Карлион.
Ники вскочил на ноги.
– Нед, все закончилось? – озабоченно поинтересовался юноша. – Я боялся, что ты уже никогда не вернешься. Эустаз мертв?
– Да, уже. Ники, ты давно должен лежать в постели! Джон, ты позаботился о том, чтобы мисс Рочдейл ни в чем не нуждалась?
– Так вот значит, как ее зовут! Да, она отправилась спать более часа назад. Она сказала, что ты чуть ли не силой заставил ее выйти замуж за Эустаза. Это правда?
– Боюсь, что правда, но другого выхода не было. Если бы я не предпринял решительных действий, могло бы произойти что-то непоправимое.
– Нед, я же тебе говорил, мне ужасно жалко, что все так получилось! – печально заявил Ники. – Я ни в коем случае не должен был доставлять тебе такие неприятности.
– Ты всегда это говоришь, – прервал младшего брата Джон, – и тут же выкидываешь очередной фокус! Но на этот раз дело зашло слишком далеко. Можешь считать, что тебе повезет, если не придется отвечать в суде за непредумышленное убийство!
– Знаю, – уныло кивнул Ники. – Конечно, я все это знаю! Еще неизвестно, поверят ли присяжные, будто это был просто несчастный случай.
– Мой дорогой Ники, ничего не бойся! Дело ограничится простым слушанием у коронера, – успокоил младшего брата Карлион. – А сейчас отправляйся спать и ни о чем не беспокойся.
Ники печально вздохнул, а Джон, только сейчас заметив, что юноша выглядит очень усталым и бледным, решительно сказал:
– Не бойся! Мы не позволим им упрятать тебя за решетку, Ники!
Ники сонно, но благодарно улыбнулся Джону и вышел из салона.
– Совершенно неисправимый! – сердито буркнул Джон. – Он тебе рассказал, почему его отчислили из университета?
– Да… из-за дрессированного медведя, – рассеянно кивнул Карлион.
– По-моему, этим все и объясняется.
– По крайней мере для меня этого оказалось достаточно, – согласился Эдуард Карлион. – Как только дрессированный медведь попался на глаза Ники, все остальное стало неизбежным… Ты тоже ждал меня? Напрасно не лег спать, Джон.
– У тебя такой вид, будто ты вот-вот упадешь от усталости, – живо произнес Джон. – Сядь, я налью тебе вина.
Карлион сел у камина и протянул к огню ноги, обутые в сапоги.
– Да, я очень устал, – признался его светлость. – Надеюсь, этой ночью мне больше не придется стоять у постелей умирающих. Думаю, нам удастся выпутаться из этого переплета, если не подведет Хитчин.
Джон протянул брату стакан вина.
– О, я не сомневаюсь в удачном исходе, но лучше не попадать в такие истории! Я тебе всегда говорил, Нед, что ты слишком много позволяешь Ники! Парень неплохой, но очень уж горячий! Вспомни, я не раз предупреждал тебя, что его шалости закончатся чем-нибудь серьезным. Ники веселится и дурачится, а потом бежит к тебе за помощью.
– Слава Богу, что он хоть бежит ко мне за помощью! – заметил Карлион.
– Да, это очень хорошо. Но ты потакаешь ему… Вот он украл медведя…
– Мой дорогой Джон, неужели ты мог подумать, что я способен потакать Ники в подобных глупостях? – запротестовал Эдуард Карлион.
– Ну, я, пожалуй, неправильно выразился, но абсолютно уверен, хотя и не присутствовал при вашем разговоре, что ты не отругал парня и не сказал ему ничего.
– Ники сам все понимает.
– Ники просто необходимо задать головомойку!
– Не сомневаюсь, что ты уже это сделал.
– Он не слушает меня так, как слушает тебя.
– Он мог бы и тебя точно так же слушать, если бы ты поменьше читал ему лекций.
Джон пожал плечами и на несколько минут замолчал. Когда он вновь заговорил, то переменил тему.
– Что это за женщина, которую ты выдал замуж за Эустаза? – поинтересовался он.
– Дочь Тома Рочдейла из Фелденхолла.
– Дочь того самого Рочдейла! О Боже милостивый! Теперь понятно, как она стала гувернанткой! Бедняжка! Ну, и что теперь с ней будет?
– Я пока еще не знаю, как обстоят финансовые дела Чевиота, но полагаю, что-то можно будет спасти. Он составил перед смертью завещание и сделал ее своей наследницей.
– Сделал ее своей наследницей? – изумленно повторил Джон. – Нед, это Эустаз сам придумал или ты ему помог?
– Конечно, я помог.
– Естественно, ей нужно хоть как-то компенсировать неудобства, – не очень уверенно проговорил Джон, – но я категорически против, чтобы эта компенсация была из твоего кармана… Но разве Хайнунс не должен перейти к ближайшему родственнику Эустаза?
– К старому Бедлингтону, например? – подсказал Карлион.
– Да, к нему, ведь в конце концов Бедлингтон – дядя Эустаза.
– Но я совсем не хочу, чтобы старый Бедлингтон жил у меня под боком, – покачал головой Карлион.
– Еще бы ты хотел этого, клянусь Богом! – кивнул Джон, соглашаясь с железной логикой брата. – Скорее всего, Бедлингтон поднимет страшный шум по поводу завещания.
– Не думаю. Он никогда и не надеялся унаследовать Хайнунс.
– Как только старичок услышит о том, что произошло, он сразу же накинется на тебя, – мрачно предсказал Джон. – Можешь быть уверен, Бедлингтон обвинит тебя во всех мыслимых и немыслимых грехах. По-моему, он единственный человек на земле, который питал хоть какие-то теплые чувства к Эустазу… Но если бы ему довелось узнать об Эустазе то, что знали мы, даже он отвернулся бы от такого племянничка!
– Мне кажется, что собственный сын Бедлингтона едва ли может принести ему большую радость, – зевая, заметил лорд Карлион.
– Скорее всего, он приносит Бедлингтону только расходы, хотя я никогда не слышал, чтобы Фрэнсис Чевиот вел себя так же разнузданно, как кузен Эустаз. Конечно, если он не угомонится хотя бы немного, то быстро пустит отца по миру. Я слышал, будто он проиграл на прошлой неделе в «Альмаке» пять тысяч, и полагаю, что это не самый крупный и далеко не единственный его проигрыш. Я, может, и пожалел бы старого Бедлингтона, если бы он не был таким дураком. – Джон коротко рассмеялся. – Знаешь, всем, кто служит в королевском конногвардейском полку, грозят серьезные неприятности. – Увидев, что Карлион лениво поднял брови, Джон объяснил: – О, у них произошла утечка секретной информации! Слава Богу, что не из моего департамента! Такие вещи случаются сплошь да рядом! Надо отдать должное агентам Бонапарта, они прекрасно знают свое дело.
– У меня сложилось впечатление, что ты по-настоящему встревожен. Дело действительно настолько серьезно?
– Достаточно серьезно, только все об этом молчат, будто в рот воды набрали. Конечно, трудно обойтись без утечки секретной информации, когда такие дураки, как старый Бедлингтон, суют свои носы в государственные дела. Есть немало людей вроде него, которые просто не могут держать язык за зубами! О, они вовсе не собираются выдавать государственные тайны, просто они ужасно неосторожны! Поэтому Веллингтон и старается как можно дольше держать свои планы в тайне. Однако я понял со слов Бэтхэрста, будто здесь нечто большее, чем простая неосторожность. Только это между нами, Нед. Пропала важная докладная записка, и из-за этого сейчас все страшно трясутся. Насколько я понял из разных намеков, речь идет о плане весенней кампании его светлости. Существуют всего два экземпляра этого документа. Нетрудно догадаться, как много отдал бы Бонапарт за то, чтобы узнать о планах Веллингтона. Французам чрезвычайно важно знать, попытается ли он второй раз взять штурмом Мадрид или нанесет удар в другом направлении!