– Вы всегда несправедливо относились к бедному мальчику! Я прекрасно понимаю, что вы будете защищать родного братца.
– Конечно, вы можете все понимать, но, к счастью, в данном случае дело основывается не только и не столько на моих словах. Если короче, Бедлингтон, то Эустаз, как всегда, был пьян и в этом состоянии совершил глупость, спровоцировав Ники на ссору. Ники пришлось сбить его с ног. Тогда ваш племянник схватил кухонный нож и попытался убить Ники. В завязавшейся борьбе мой брат хотел выхватить нож у мистера Чевиота. Ваш племянник, скорее всего, споткнулся и упал прямо на нож. Эустаз умер несколькими часами позже. Я сожалею о случившемся, как и все остальные, но не могу согласиться с мнением, что Ники виноват в смерти Эустаза.
– И никто не согласен с этим! – не преминул вставить Джон.
Лорда Бедлингтона, судя по всему, переполняли чувства. Он только застонал и закрыл лицо платком. Карлион налил стакан вина и отнес старику.
– Ну хватит, сэр! Я ценю вашу заботу о племяннике, но если откровенно, то не могу избавиться от мысли, что эта смерть предотвратила грандиозный скандал, в котором мы все могли оказаться замешанными благодаря Эустазу. Так что и вы, и мы можем считать, что нам повезло.
Бедлингтон показался из-за платка и осведомился дрожащим голосом:
– Что вы имеете в виду? Несколько глупых и вызывающих поступков… самые обычные шалости, присущие молодости… к тому же Эустаз рос под вашим опекунством… но я больше не стану об этом говорить… Вам лучше всех известно, насколько велика ваша вина в прегрешениях и ошибках бедного мальчика.
– Ну, это уж слишком! – вновь не выдержал Джон Карлион, сильно краснея.
– Джон, ты только сделаешь еще хуже… Неужели вы не догадывались, сэр, что эти прегрешения могут перейти ту черту, после которой даже вы не могли бы его простить?
Лорд Бедлингтон покраснел.
– Это наглая клевета! Вы всегда с неприязнью относились к Эустазу! Я не намерен вас слушать! Понятия не имею, к чему вы клоните, но сын моего брата… Нет, нет, я не буду вас слушать!
Эдуард Карлион слегка поклонился и принялся молча ждать, пока Бедлингтон пил из стакана вино маленькими глотками. Судя по всему, вино слегка успокоило гостя. Его светлость позволил Джону вновь наполнить свой стакан и неожиданно спросил:
– Как мог Эустаз жениться на той молодой женщине, которую я нашел в Хайнунсе? Да, я уже побывал в Хайнунсе и никогда в жизни не был более растерян. Кто она и как такое могло произойти? Я не понимаю, почему Эустаз не предупредил меня.
– Ваш племянник женился на дочери Рочдейла из Фелден-холла, – ответил Карлион.
Бедлингтон пристально уставился на него голубыми глазами.
– Что? Тот самый Рочдейл, который застрелился и оставил вдову с дочерью без гроша?
Карлион вновь поклонился.
– Ну и ну… – протянул лорд Бедлингтон, надув губы. – Если это так, то тогда мне понятно, почему он не стал мне о ней рассказывать. Такой брак мог вызвать у меня только осуждение, и я бы сделал все возможное, чтобы расстроить его. Ну прямо, как в сказке!.. И вы помогли им жениться? Даже не знаю, что и сказать. Миссис Чевиот заявила мне, будто Эустаз оставил все ей.
Эдуард Карлион поклонился в третий раз.
– Ну просто замечательно! – пробурчал Бедлингтон, печально качая головой. – Вы странный человек, Карлион. Никто не может объяснить или предсказать ваши поступки!
– Вы мне льстите, сэр. Если бы вам удалось убедить себя в том, что я никогда не хотел унаследовать Хайнунс, вы бы не нашли меня таким загадочным.
– Карлион, должен признать, я неправильно оценил вас! – вздохнул лорд Бедлингтон. – Но эта трагедия ужасно меня расстроила, и я не знаю, что говорю!
– Ваше горе вполне естественно, – согласился Эдуард Карлион. – Наверное, вам сейчас хочется остаться одному. Позвольте мне проводить вас в комнаты, которые я велел приготовить для вас. Ужин будет накрыт через час.
– Вы очень добры. Не стану скрывать, я был бы рад сейчас поразмышлять в одиночестве, – кивнул Бедлингтон, со стоном поднялся и немедленно последовал за хозяином к двери.
Джон остался в салоне, с некоторым нетерпением ожидая возвращения брата. Карлион присоединился к нему нескоро. Войдя в салон, он сказал:
– Джон, ты ничуть не умнее Ники! Неужели необходимо с такой яростью защищать меня?
– Не обращай внимания, – ответил Джон. – Я никогда не выносил и сейчас не выношу уверток и увиливаний Бедлингтона. Что ты о нем думаешь?
– Практически ничего.
– Честное слово, я не поверил твоим словам, но готов поклясться, Бедлингтон страшно растерян. Меня удивило то, что ты ему намекнул о своих подозрениях.
– Мне хотелось проверить его реакцию, но не могу похвастаться, будто чего-то добился.
– Мне показалось, что Бедлингтон изрядно перепугался.
– Очень хорошо. От этого вреда не будет. Если Бедлингтон сам ни о чем не подозревал, тогда мои слова показались ему просто очень странными и непонятными. Если же, как я полагаю, он подозревает, что Фрэнсис Чевиот замешан в каком-то темном деле, тогда я надеюсь, мои слова заставят его предпринять решительные шаги, чтобы положить всему конец. Я бы с большой радостью передал это дело кому-нибудь и забыл о нем.
– А ты поверил истории Бедлингтона, будто бы он узнал о смерти Эустаза от его лакея?
Карлион пожал плечами.
– Может, и на самом деле узнал. Хотя, честно говоря, я сомневаюсь в этом.
На лице Джона появилось недовольство.
– И что он тебе рассказал наверху? Что-то ты долго не возвращался.
– Бедлингтон замучил меня воспоминаниями о дяде Лайонеле. Должен признаться, его воспоминания не совпали с моими собственными, но я осмотрительно решил промолчать об этом. Его светлость очень хочет получить назад письма, которые написал брату. Но так как я не нашел никаких писем среди бумаг Эустаза, то не смог ничем ему помочь.
– Нед, а он не пытался выведать, не нашел ли ты ту чертову памятную записку среди бумаг Эустаза? – потребовал ответа Джон.
– Мой дорогой Джон, Бедлингтон может быть старым дураком, но он не зря столько лет прослужил в конногвардейском полку, чтобы не понимать, что никогда ни в коем случае нельзя себя выдавать. Если дать волю своему воображению, тогда его расспросы действительно покажутся подозрительными. А можно, напротив, постараться быть объективным. И тогда его интерес выглядит, как вполне естественное желание дяди поподробнее узнать о проделках и долгах любимого племянника. Я был вполне откровенен с ним.
– Вполне откровенен с Бедлингтоном? – с ужасом воскликнул Джон.
– Да, я дал ему ясно понять, будто нашел среди бумаг Эустаза, кроме счетов и любовной корреспонденции, кое-какие документы, которые предпочитаю сжечь, – спокойно сообщил Эдуард Карлион.
Джон расхохотался.
– Ну ты и хитрец! А ты ему случайно не рассказал о последнем приключении Ники?
– Конечно, рассказал и сообщил, что миссис Чевиот очень расстроена ночным визитом вора.
– И что он на это ответил?
– Он надеется, что все ценные вещи остались на месте.
– Ну? Не может быть? И что было потом?
– Я сказал, что пока, насколько мы можем судить, все на месте, – сообщил Эдуард Карлион.
– Интересно, каковы будут дальнейшие действия Бедлингтона? – задумчиво произнес Джон.
– Его светлость сообщил мне, что должен завтра же утром вернуться в Лондон, но пообещал опять приехать в Сассекс на похороны. По такому случаю, – добавил Эдуард, беря щепотку табаку из табакерки, – Бедлингтон решил переночевать в Хайнунсе.
– О Господи, Нед, я начинаю склоняться к мысли, что ты был прав.
– Да, я вижу это, – кивнул лорд Карлион. – Зато сейчас я сам начинаю склоняться к мысли, что был неправ!
Глава 12
К ужину лорд Бедлингтон спустился не в таком подавленном настроении, в каком пребывал после разговора с Карлионом. Правда, время от времени он тяжело вздыхал, а дважды был даже вынужден вытирать глаза. Братья Карлионы с радостью заметили, что печальные новости совершено не повлияли на аппетит его светлости.