– Это бросает такую тень на Принни! Занятная откровенность, должен сказать.
– Я иду спать, – сообщил Эдуард Карлион. – Трудно придумать что-нибудь более утомительное или скучное, чем вечер, проведенный в компании лорда Бедлингтона. Мне очень жалко миссис Чевиот. Этот старик страшная зануда!
– О, так Бедлингтон не оставил попыток навязать ей свое общество, да?
– Да, не оставил. Он даже решил пригласить ее погостить на Брук-стрит, чтобы закрыть Хайнунс и рассчитать слуг.
– Ха! А сам тем временем безо всяких помех обыщет дом! – усмехнулся Джон. – Покорно благодарим за такое приглашение! – Он вышел вместе с братом в коридор и взял свечу. – На какой день ты назначил похороны? Мне необходимо присутствовать на них?
– Сам решай. Я же обязан присутствовать на них. Решил отложить похороны на два дня, поскольку у Бедлингтона неотложные дела в городе!
– Черт бы побрал этого старика! – проворчал Джон. – Наверное, не можешь дождаться, когда все кончится, когда Эустаз будет лежать под землей и не сможет больше причинить тебе никаких неприятностей?
– Ты прав. Я буду очень рад покончить со всем этим, только не представляю, когда это произойдет.
Джон схватил брата за локоть и сильно сжал.
– Да, чертовски неприятное дело. А вот как тебе выпутываться из него, действительно неизвестно. Я тебе уже говорил, что ты посадил себе на шею вдову… Ну и поделом тебе, старина!
– Ерунда! – беспечно покачал головой лорд Карлион.
Утром лорд Бедлингтон вышел из своей комнаты в дорожном костюме. Джон, конечно же, не удержался и заявил, что его светлости, наверное, захочется присутствовать на слушании у коронера, которое должно состояться в общей столовой гостиницы в Висборо Грин.
Его светлость, услышав эти слова, вздрогнул от мысли, что на слушании будут говорить о его погибшем родственнике, а он приехал в Сассекс в столь неподходящем костюме.
За завтраком лорд Бедлингтон без умолку говорил о том, успеет ли Шульц, портной его светлости, вовремя сшить траурный костюм. Эти опасения, несомненно, ускорили его отъезд в Лондон.
В десять часов фаэтон лорда Бедлингтона выехал из Холла, и Эдуард Карлион приказал подать свой собственный экипаж.
Они с Джоном отправились в Хайнунс за Ники и с радостью обнаружили, что юный джентльмен почти выздоровел. Приподнятое настроение юноши только слегка омрачала мысль о том, что его ждало. Он благодарно улыбнулся Джону и сказал, что чертовски мило было с его стороны приехать из Лондона.
– Как же я мог не приехать на слушание! – строго заявил Джон Карлион. – Если у тебя на шее висит перевязь, сунь туда руку и держи ее там.
– О, рана меня уже почти не беспокоит! Так что перевязь совершенно ни к чему. Я не снимаю ее только потому, что не хочу огорчать Беки! – заявил Ники, который, не тратя времени даром, уже завязал хорошие отношения с мисс Бекклс.
– Может быть, но перевязь выглядит очень трогательно. А я знаю этих сассекских присяжных.
– Да, но я получил эту рану не в драке с Эустазом! – возразил Ники.
– Об этом следует говорить, только если тебя спросят. Когда спросят, ответишь, что получил рану, сражаясь с грабителями, которые пытались влезть в дом ночью, – посоветовал его циничный брат. – В любом случае это принесет тебе только пользу.
Джон повернулся, чтобы тепло пожать руку Элинор и поклониться мисс Бекклс. Эдуард Карлион что-то сказал миссис Чевиот. Девушка ответила и вопросительно взглянула на него – что скажет он по поводу ее серого платья с черными лентами и кружевами. Не дождавшись похвалы, она заметила: – Надеюсь, милорд, вы обратили внимание, что я надела траурное платье, хотя оно и не целиком черное. Рассчитываю услышать от вас слова одобрения.
– Вы выглядите в нем очаровательно, мадам, – сказал лорд Карлион.
Девушка нахмурилась и воскликнула:
– О нет, нет, нет! Я просила похвалить не мой внешний вид, а покорность.
В глазах его светлости заплясали смешинки, однако ответил он очень серьезно:
– Вы забыли, что у меня есть три сестры. У них я научился не делать тех комплиментов, которые могут быть отнесены к грубости и невежливости.
Миссис Чевиот весело рассмеялась.
– Очень жаль, что меня не похвалят за покорность. Вчера я приняла милорда Бедлингтона в самом скромном черном платье, какое только можно себе представить. Думаю, из Хайнунса он отправился к вам. Его светлость не сообщил вам о своем намерении остаться в Хайнунсе для того, чтобы присутствовать на похоронах?
– Да, и я согласен, что у вас есть основания для жалоб. Поверьте, я вовсе не хотел причинять вам такие неприятности, когда просил вас поселиться здесь.
– Нет! Приезд лорда Бедлингтона нарушит мое спокойное существование в Хайнунсе, – парировала миссис Чевиот, – которое было таким безмятежным до сих пор!
Лорд Карлион улыбнулся, но только сказал:
– Надеюсь, ночь прошла спокойно?
– Куда там! Ужасная собака вашего брата так царапалась мою дверь и лаяла, что мне пришлось встать и впустить ее в комнату.
– Несомненно, Баунсер воспылал к вам любовью, мадам, – вежливо заметил Карлион.
– Ваш Баунсер воспылал любовью к берцовой кости, которую спрятал под моей кроватью, – покачала головой Элинор.
Его светлость рассмеялся.
– Конечно, это очень плохо, но не расстраивайтесь! Я избавлю вас от обоих: от своего горячего брата и от его ужасной собаки.
– О нет! – быстро воскликнула Элинор. – Умоляю вас, сэр, не забирайте Ники и Баунсера! Баунсер – великолепный сторожевой пес, и мне с ним намного спокойнее. Только представьте себе, он не подпустил пекаря к дому даже на пятьдесят ярдов!
– В чем дело? – требовательно спросил Ники. – Надеюсь, ты не заставишь меня уже уезжать в Холл, Нед? Я сейчас ищу этот драгоценный документ, хотя и не знаю, что он из себя представляет. К тому же кузина Элинор не захочет оставаться в Хайнунсе без Баунсера, а ты прекрасно знаешь, что Баунсер никогда не останется, если я уеду.
И Элинор, и мисс Бекклс обратилась к лорду Карлиону с просьбой, чтобы он оставил в Хайнунсе Ники с Баунсером. В конце концов было решено, что Ники вернется в Хайнунс после слушания. Юноша наивно проинформировал брата о том, будто нашел на чердаке горы старого хлама, и собирался провести много времени, разбирая увлекательные старинные веши.
– Ты даже себе представить не можешь, Нед, что есть на чердаке! Там валяется старинный пистолет, из которого стреляли, по-моему, еще во времена королевы Анны, пара ржавых рапир, и одному. Богу известно, что еще.
– Замечательно! – иронически заметил Джон. – Чердак именно то место, где можно надеяться найти важный государственный документ.
– Что же касается этой бумаги, то абсолютно неизвестно, где ее вообще можно найти, – парировал юноша. – Но ты только подумай, Джон! Помнишь того первоклассного воздушного змея, который был у Эустаза и который он не разрешал Гарри запускать? Я нашел его на чердаке под горой мусора и сразу узнал!
– Не может быть! – изумился Джон. – А ведь он же старый-престарый! Меня удивляет, что ты еще помнишь о нем.
– Конечно, помню. У него еще красные полосы. Как я мог его забыть?
– О да, у него действительно красные полосы! И длинный хвост, который Гарри отрезал, когда Эустаз назло не разрешил ему запустить этого змея! Ей-Богу, это на самом деле тот воздушный змей!
Всем присутствующим уже показалось, что этот день будет посвящен сортировке полузабытых игрушек на чердаке, а не слушанию у коронера, но Джона и Ники вернул в реальность старший брат, и они с немалым сожалением последовали за ним к экипажу. Мисс Бекклс разрядила атмосферу, сказав, что они все равно позже смогут запустить этого змея.
– Клянусь Юпитером, и запустим! Точно, Джон? – обрадовался Ники.
– Все эти воздушные змеи сущая ерунда! – заявил Джон. – Сомневаюсь, что он до сих пор может летать.
Экипаж отъехал от дома, а миссис Чевиот и мисс Бекклс вернулись к прерванному делу. Они снимали с полок все книги, перелистывали их, протирали пыль и ставили на место. Это была утомительная работа. По библиотеке летали тучи пыли, и дамы постоянно чихали. Судя по толстому слою пыли на книгах, Эустаза Чевиота нельзя было отнести к любителям чтения. Если на пол из книг и летели посторонние предметы, то они были, несомненно, положены между страницами женской рукой. Из книг выпали несколько высохших листьев, старый список вещей, сданных в стирку, рецепт супа из угрей, которым, как сказала мисс Бекклс, можно подкреплять силы больных и раненых. Но им так и не удалось найти в книгах ни одного секретного государственного документа. После безрезультатных поисков мисс Бекклс с большим удовлетворением заявила, что на полках больше нет пыли, паутины и пауков, но Элинор считала, что они просто-напросто зря потратили время.