Я подметила, что молодые вдовы обычно более нацелены на перемены, и их, в отличие от пожилых вдов, редко устраивает быть просто вдовой. Как только молодая вдова начинает думать о дальнейшей жизни, она представляет себе широкие горизонты. Сорок девять процентов вдов младше 45 повторно выходят замуж, но и остальные не сидят сложа руки. На всех собраниях вдов, где я присутствовала, рано или поздно разговоры о родителях, родственниках и детях заканчивались, и вдовы заводили речь на другие темы: «хочу снова пойти поработать медсестрой», «хочу открыть свое дело», «хочу усыновить ребенка», «собираюсь поработать в общественной организации» и даже «вложу деньги в строительство 40 загородных домов».
Горе постепенно заканчивается, и этот процесс начинается с того, что вдова перестает держаться за прошлое и начинает смотреть в будущее, строить новые планы, заводить новые знакомства и «оставаться открытой». В любом случае стоит помнить, что молодые вдовы обладают удивительной способностью восстанавливаться, говоря, что все это действительно несправедливо, но теперь они стали сильней и крепче.
И вдовцы тоже
Когда мужчины и женщины говорят между собой о своем вдовстве, сначала их поражает, как похожи их переживания, а потом — как сильно они различаются. Вначале и вдовы, и вдовцы проходят через одинаковый эмоциональный кризис. Они одинаково чувствуют себя потерянными, оставленными и сломленными. И те, и другие чувствуют, что потеряли часть себя, что стали осколком целого. В этом схожи переживания как мужчин, так и женщин.
На похоронах они улыбаются, жмут руки и отвечают на соболезнования с одинаковым «меня тут нет» выражением на лице. Они одинаково сердятся на то, что остались в одиночестве. Они винят себя, начиная самобичевание со слов «если бы я только», и одинаково подвержены тоске и всем остальным реакциям из репертуара горя. В голове мужчины рождаются точно такие же неразумные тирады, как и в голове женщины: «Дочке было бы гораздо лучше с мамой, а не со мной» и «Долли все любили, а такой скучный тип, как я, никому не нужен».
Когда начинается процесс восстановления в качестве отдельной личности, а не части пары, вдруг оказывается, что все взаимозависимости, которые держали брак вместе, являются недостатками. Большой и сильный мужчина может внезапно почувствовать себя беспомощным как младенец, равно как и сильная независимая женщина может начать бояться оставаться ночью одна. Основная составляющая чувства потери — это ощущение неполноценности, синдром «половины человека». «Теперь я не представляю из себя ничего особенного». Такие чувства свойственны любому овдовевшему, они зависят от того, к какому полу принадлежит человек.
Тем не менее, существуют и различия. Хотя они не имеют отношения к Y-хромосоме, они глубоко укореняются в моральных нормах и стандартах поведения мужчины в обществе. Например, сила и отвага. С точки зрения вдовца, он обязан стоически все переносить. Кажется, что мужчины и вправду переносят происходящее легче женщин, но маска стоика — это результат многолетней практики, а не врожденная черта, и она нимало не защищает от горя. Мужчины завидуют способности женщин плакать. Хотя в настоящее время мужчинам позволено плакать, они до сих пор в это не поверили. Слишком часто окружающие, видя плачущего мужчину, проявляют охватывающее их ощущение неловкости: жмутся, смотрят в пол и теряют дар речи. Так что мужчины предпочитают сдерживаться. Один вдовец описывал, как неловко ему было на работе — это был его первый день после смерти жены. У себя на столе он нашел открытку с выражениями соболезнования, которую написали коллеги, потерял самообладание и разрыдался. «Они все мне сочувствовали, я знаю», — говорил он, — «но никто не подошел и не обнял меня за плечи, как наверняка обняли бы женщину. Наверное, это ненормально, но мне так хотелось, чтобы меня обняли — как маленького».