— А почему вы пришли с этим ко мне?
Жанте не осмелился сказать правду. Он просто надеялся, что инспектор окажет ему эту услугу из желания покрасоваться перед ним, доказать, что ему ничего не стоит это сделать, что он пользуется куда большим влиянием, чем думают, а также из любопытства, чтобы узнать конец этой истории.
— Как видите, когда вы в первый раз пришли сюда, вы мне не поверили, вы смотрели на меня, как на грубияна, оскверняющего святыню.
— Но вы все-таки узнаете его фамилию?
— Вы с револьвером?
— Да у меня никогда в жизни его не было, я не знаю, как и стрелять-то из него.
— И вы мне даете слово, что не станете делать никаких глупостей?
— Даю слово.
— Ну ладно, приходите сюда завтра, в это же время.
Жанте был уже у двери, когда Горд задал ему последний вопрос.
— Дали вы старухе денег?
— Дал.
— Ну, до завтра.
Жанте теперь казалось, будто он и ходит иначе, чем прежде, что он смелее глядит в лицо прохожим, у него было ощущение, будто неуклюжее его тело стало как-то тверже и весомее. Даже хозяйка молочной заметила в нем эту перемену — разве не проводила она его удивленным взглядом, когда он выходил из лавки?
На следующий день в назначенный час он пришел к Горду. На этот раз его тоже сразу пустили наверх, но ему пришлось около четверти часа ждать в первой комнате, потому что Горд допрашивал магазинную воровку. Жанте увидел ее, когда она выходила. Она немного напоминала госпожу Бланпен и была такой крупной, что в первую минуту он принял ее за переодетого мужчину.
— Входите, Жанте. Я к вашим услугам.
Он сел на еще теплый стул и закурил. Это было симптоматично, — еще неделю назад он никогда, не позволил бы себе такой вольности. Окно было раскрыто, оно выходило во двор, где стояли две полицейские машины. В одной из них, готовой вот-вот отправиться, было шесть вооруженных карабинами людей. Должно быть, где-то была драка или какое-нибудь политическое собрание.
— Вы помните свое обещание?
Он кивнул головой.
В руках у Горда была какая-то записочка, он играл ею.
— Не обижайтесь на мой вопрос. Этот человек женат, он занимает видное положение. Вы, надеюсь, не собираетесь устраивать скандала?
— Я собираюсь только попросить его со мной встретиться, я приду, куда он скажет, можно и сюда, если вы этого потребуете.
— Не об этом речь. Живет он в Нейи, адрес вам ни к чему, потому что ни писать, ни звонить туда не следует. Может, у него ревнивая жена, которая следит за ним. Никогда ведь не знаешь в подобных случаях.
Жанте понимающе кивнул.
— Так вот. Фамилия его Бодуэн, Жак Бодуэн, он родом с севера, если не ошибаюсь, уроженец Лилля.
— А я из Рубе.
— Да, знаю. Оба вы северяне. Так вот, этот Бодуэн возглавляет «Сенек», крупную фирму, производящую электронную аппаратуру, которая работает на оборону, так что Бодуэн вхож в министерство. У него филиалы в ряде районов Франции, он часто бывает за границей, особенно в США, и только неделю как вернулся из Бостона.
— Значит, он был там, когда…
— Да. И однако он в курсе дела. Мой коллега Массомбр был у него в конторе.
— Они говорили обо мне?
— Этого Массомбр мне не сказал.
— Вы по-прежнему ничего не знаете о том письме?
— Они клянутся, что никакого письма не было. Вы все еще не верите?
— Не верю.
— Ну, это ваше дело. Если будет возможность, зайдите ко мне потом. Если только вы не предпочитаете, чтобы я на днях зашел к вам.
— Милости прошу.
Это было уже нечто обнадеживающее, нечто реальное. Руки у него нисколько не дрожали, когда, придя домой, он снял трубку и набрал номер. Главная контора фирмы находилась на улице Марбеф. Это было в двух шагах от улицы Франциска Первого, а также в двух шагах от улицы Берри.
— Фирма «Сенек». Кого вам угодно?
— Простите, пожалуйста, господина Жака Бодуэна.
— Кто спрашивает?
— Бернар Жанте.
— Господин Бодуэн сейчас на совещании и до одиннадцати будет занят.
Было еще только десять. Он мог бы поработать этот час, чтобы убить время, но даже не пытался. Стоял перед окном, затем сидел в своем кресле, прислушивался к шагам Пьера там, наверху. Должно быть, тот придумал какую-то новую игру и носился взад и вперед, таская за собой что-то тяжелое.
Ровно в одиннадцать он снова набрал номер фирмы на улице Марбеф и услышал все тот же молодой, хорошо поставленный женский голос.