- А про вас она вспомнила?
- Да. Велела Марселю следить, чтобы я принимал рыбий жир.
Я ободряюще промычала что-то Бену.
- Отрадно слышать! Значит, есть надежда.
- Почем знать! - фыркнул Папуля. - Может, она плеснула яду в пузырек с рыбьим жиром!
Телефон умолк.
- Не сегодня-завтра я получу от Мамули открытку. - Бен старался говорить веселым тоном, но вид у него был несчастный.
Мамуля не написала. И от "Чертополох-пресс" не было ни слуху ни духу.
К счастью, у Бена не оставалось времени торчать возле почтового ящика: вместе с Фредди они целые дни проводили в будущем ресторане. Бен клялся, что еще немного - и мы сможем гордиться Фредди. Тот и впрямь энергично взялся за дело. Иногда им случалось даже пропустить обед, и они перекусывали в "Темной лошадке". Я не обижалась... то есть не очень.
У меня тоже хватало дел, и я радовалась, что могу уделить побольше времени Доркас и Джонасу. Жизнь с Беном была полным блаженством, но если ты сидишь на диете, как на цепи, а рядом болтается шеф-повар - врагу такого не пожелаешь. Когда Бен произносил слова вроде "фламбе" или "фрикасе", в меня тут же проникала порция калорий.
Время летело быстро. Почти ежедневно я ползала по "Абигайль" с рулеткой, образцами тканей и обоев, вместе с Доркас совершала налеты на магазины и скандалила с Джонасом, требуя, чтобы он снял мерку для нового костюма. Его "воскресный прикид" был старше меня.
Пятнадцатого декабря, накануне Отъезда, Бен приготовил сказочный обед. Столовая сияла мореным дубом, серебром и праздничным фарфором. К нам, конечно же, присоединился и Фредди, выглядевший, как ни странно, вполне презентабельно. Даже ногти почистил.
- Ни дать ни взять - форменный денди! - проворчал Джонас, наряженный в клетчатую рубашку и ботиночный шнурок вместо галстука.
Доркас маршировала вокруг стола.
- Ненаглядные вы мои! На всю жизнь запомню этот прощальный час!
- Не надо! - пискнула я, едва не добавив: "Не уезжайте!"
Я же взрослая, замужняя женщина. Разве вправе я портить удовольствие путешественникам? И отодвигать Бена на второй план? А вот и он, легок на помине... Что это он там несет? Ага, индейка, украшенная остролистом! Все дружно проорали "ура!" - все, кроме меня. Джонас старательно заправил салфетку за воротник, Доркас подвинулась, чтобы дать место Фредди.
Кузен качнулся на стуле и прошипел:
- Ты сегодня очень красивая, Элли.
- Да? Спасибо...
Вот не ожидала. Джонас и Доркас звучно клацнули ложками.
- Хотя на шее еще остались следы от клыков вампира... Извини, - Фредди отпрянул от меня вместе со стулом, чтобы я его не достала. - Но иногда мне не хватает прежней Элли. Мне жаль ее, - траурно провозгласил он. - Худышка одолела Толстушку!
Ну что за идиот этот Фредди! Неужто не понимает, что призрак Толстухи Элли все еще бродит за мной по пятам? Я взяла у Бена блюдо с овощным гарниром и посмотрела любимому в глаза.
- А мы вовсе по ней не скучаем, правда, дорогой?
- Правда.
- Но мы будем очень скучать по нашим ненаглядным Доркас и Джонасу. - Я подняла бокал. - Возвращайтесь поскорее!
Перед моим взором все расплывалось, и мне показалось, что у моих отважных путешественников глаза тоже на мокром месте.
* * *
Добродетель сама себе награда. Лежа на серебристо-серых простынях, я чувствовала, как меня ласкают ночной ветерок и руки Бена, и радовалась, что не уступила петрушке в масле и бисквитам с шерри. Интересно, можно обезжирить брюссельскую капусту? Фазаны на обоях затрепетали, когда я почувствовала колючую щеку Бена на моей, его учащенное дыхание и эти удивительные руки... Я блаженно улыбалась, глядя в потолок...
Они поджидали меня во сне. Два гамбургера-гуманоида. Миссис Ширли Шиззи и миссис Амелия Джоппинс. Запихивая меня в холодильник, они вопили:
- Дура, ты его потеряешь! Он сбежит в Чикаго с кем-нибудь посочнее! Вроде меня! - Их огромные кетчупные рты разверзлись в жутких ухмылках.
В холодильнике было темно и холодно. Сердце мое рвалось из груди. Ворочаясь в морозилке, я на собственной шкуре испытала, что такое замкнутые емкости. Бедный Бен, как же ему, наверное, пришлось несладко в ларе с картошкой!
Я проснулась от ужаса. Спальня выглядела пугающе незнакомой, враждебной, холодный лунный свет заливал комнату. Темный продолговатый предмет напротив выглядел слишком громоздким для комода. Я захотела встать и поняла, что уже стою. Хуже того, сжимаю что-то в руке. Нащупала выключатель и в вспышке слепящего света обнаружила, что нахожусь в кухне. И сжимаю в руке бутерброд, странный бутерброд - салат, язык, яйцо и мандарины, перемазанные томатным соусом. Содрогнувшись, я швырнула его в раковину, включила горячую воду и рукояткой деревянной ложки запихнула чудовище в сливное отверстие. Никто, и паче всего Бен, не должен об этом узнать!
Включать свет в холле не было никакой надобности - луна старалась вовсю. У дверей мирно поблескивали доспехами железный Руфус и его безымянный напарник. Я помахала им рукой и в следующий миг замерла. В гостиной у камина маячил мужской силуэт! Я ухватилась за каменную тумбу, едва не свалив египетскую урну. Может, это Джонас решил напоследок взглянуть на портрет Абигайль? На счастье... Или старик уже затосковал по дому. А вдруг они едут в треклятую Америку против своей воли?
Из ложной деликатности, чтобы оставить нас с Беном одних?
Ноги медленно несли меня наверх.
Гардины развевались по всей комнате, когда я скользнула обратно в кровать. Прижимаясь к Бену, я чувствовала себя паразитом, высасывающим тепло. Но что было делать - окно открыто, да и в проклятом холодильнике намерзлась.
На следующий день я, как ни странно, не утопила аэропорт Хитроу в слезах. Доркас же - в голубом пиджаке с эмблемой своей старой школы на лацкане - не на шутку разволновалась. Нет, она не боялась, что самолет рухнет, но ее страшили восемь часов без приседаний и отжиманий.
- Тебе нужна хорошая книга, - решила я.
- Точно, я не прочь развлечься беллетристикой... про девочек-скаутов.
- Отлично! - Бен растворился в толпе и через несколько минут вернулся с книгой, где кровавые буквы расползлись по черной обложке. "Смерть-подружка".
Бен пытался перекричать громкоговоритель, который хрипел, что пассажиров парижского рейса просят пройти к выходу номер восемь.
- Вот, прочти на обороте - про девчушек, как и заказывали. "Хорошенькая хохотушка Сара, впервые оказавшись в летнем лагере, обнаруживает в своем спальном мешке какую-то гадость. Дохлое? - спросите вы. Именно так! Лягушку? Не-е-ет!"
Джонас презрительно чавкнул жвачкой.
- То, что надо! Так, написала Мэри Грифф... - Доркас хлопнула себя книгой по лбу. - Вот склероз! Эта самая Мэри... то есть мистер Эдвин Дигби заходил в Мерлин-корт в день свадьбы через несколько минут после вашего ухода.
- Это такая же честь, как визит Греты Гарбо? - Бен придерживал ногой багаж путешественников, не давая ему упасть.
- Парень был пьян в стельку, - проворчал Джонас. - Я открыл дверь, когда он пытался всунуть свой ключ в замочную скважину.
- Вполне простительная ошибка, - мягко заметил Бен. - Наши усадьбы всего в полумиле друг от друга.
- А с ним была огромная гусыня, похоже, она тоже опрокинула пару стопочек. Я их пригласил войти, но они развернулись и поковыляли прочь.
- Жалко его, - поморщилась Доркас. - Я слышала, он уже много лет не публиковал ничего нового. Наверняка чувствует себя дураком. - Она встретилась глазами с Беном и пошла пятнами от смущения. - Послушайте, это не наш рейс объявили? Вперед! Джонас, плечи назад, грудь вперед, а вы все не смейте плакать!
Мужчины засуетились с багажом, а Доркас наградила меня своим фирменным хлопком по спине.
- Прости меня за бестактность. Уверена, шедевр Бена скоро выйдет в свет! - Она повысила голос: - Не волнуйся, Элли, я прослежу, чтобы Джонас как следует выспался в самолете.
- Я и глаз не сомкну. - Джонас сдвинул набекрень ковбойскую шляпу. Всю прошлую ночь я спал как убитый. Наверное, это из-за шерри в бисквите.