Обидные слова. Я слегка рассердилась. Больное самолюбие мужа начинало входить в противоречие с моим здоровьем.
- Бен... - Я осеклась, бросив взгляд в зеркало. Проклятая стекляшка сообщила, что вчерашние калории с комфортом устроились у меня на бедрах.
В поисках утешительного ракурса я завертелась туда-сюда, но Бен поймал меня за плечи. Его взгляд рассыпал в зеркале изумрудно-синие искры.
- Элли, ни одной женщине в мире не удастся выглядеть красиво с перекошенным ртом и невыразимым ужасом в глазах. Знаешь, в чем твоя беда?
В складках жира на животе... Голос Бена смягчился.
- Когда ты в последний раз путешествовала по магазинам? Поезжай-ка в деревню, кутни, сделай прическу...
Я остервенело дернула себя за волосы.
- Ага, а заодно пластическую операцию и подтяжку живота. - Настроение у меня все-таки поднялось. - Ладно, позвоню Сидни и запишусь. Мы с тобой могли бы отправиться вместе.
Бен отвел мои локоны и поцеловал меня в шею.
- Дорогая, увы, я не могу ждать. Через полчаса мы с Фредди должны встретиться с миссис Гуиннивер, владелицей "Темной лошадки". Нам надо обсудить совместные закупки вин. Но ты можешь взять машину, мы поедем на мотоцикле. - Он поцеловал меня в шею с другой стороны. - А что, если нам всем вместе пойти на ленч?
- Спасибо, что-то не хочется...
- Что-нибудь не так, Злли?
- Конечно, нет! - Я вонзила в волосы расческу. - Когда б ты задушил меня в объятьях, то птицы бы в душе моей запели, но...
- Извини, Элли. В отличие от героев этих идио... идеальных романов, которые так любят дамы, и ты в том числе, я не могу весь день с аппетитным видом торчать в дверях.
Вот дурная привычка - всуе поминать съестное! Бен шагнул ко мне, но передумал и попятился к дверям.
- Веди машину осторожно, дорогая!
Не "любимая", не "обожаемая"! Расческа взбесившимся трактором терзала мою шевелюру.
- Не волнуйся, Бен, все, что отвалится по дороге, я соберу!
- Мы же не ссоримся, правда?
- Вовсе нет. - Я с грустью припомнила добрые старые времена, когда мы смачно грызлись под флагом пылкой страсти, а не супружеской склоки.
Чтение колонки Доброй Надежды до добра не доводит.
* * *
До этого мне не доводилось бывать в салоне Сидни. В первое мгновение мне показалось, что я ошиблась адресом. Место не из тех, где с порога ощущаешь себя писаной красавицей, В воздухе плыли густые ароматы лака для волос и средства для химической завивки - хоть топор вешай. Линолеум серо-буро-малиновый в крапинку, освещение немилосердное, а раковины выстроились вдоль стены, как писсуары для великанов. За столом администратора сидела девица - наглядное предупреждение против самодельных причесок и доморощенного макияжа. Волосы ее напоминали соломенного оттенка... солому.
- Приветик! - девица одарила меня щербатой улыбкой.
- Меня зовут Элли Хаскелл. Я договорилась на... Она смерила меня взглядом.
- На вашем месте я не стала бы ничего менять. Вы и так неплохо смотритесь. Но если уж очень хочется... - Она пожала плечами. - ...Сидни через пару минут освободится. Повесьте пальто на вешалку и возьмите вон тот розовый пеньюарчик. У нас здесь прямо "Видал Сассун", правда? Кофе на столике.
Кофе струился тягуче и нехотя, словно патока, но вот чашки с блюдцами попали сюда явно не с дешевой распродажи. Все совершенно разные, но на редкость красивые. Я скользнула взглядом вдоль стены с "писсуарами". Две девицы в мешковатых юбках и самовязаных кофточках мусолили головы клиенток. Сидни стоял между ними и более чем когда-либо казался пещерным человеком. От него исходили волны уныния. Дама, чьи кудри он укладывал вавилонами завитков и волн, трещала с пулеметной скоростью и бешено жестикулировала, сверкая кольцами. Лицо ее тряслось, как подтаявшее желе.
Это же миссис Амелия Джоппинс! Я быстро пригнулась, не дай бог заметит меня: непременно станет выпытывать, отыскались ли темницы и подземелья в Мерлин-корте.
- Ау! Миссис Хаскелл! - Сушильный колпак щелкнул, и оттуда вынырнула блондинистая головка. - Мечтаете о своем роскошном новеньком супруге, а? Вы меня помните? Я Наяда Шельмус!
- Да-да... здравствуйте. - Это та самая молодая особа в мини-платье из страусовых перьев, что была на нашей свадьбе и чье фото украшает стол. Лайонела Шельмуса.
- Наяда - это прозвище, но даже не спрашивайте, как меня по правде зовут, у меня уж-жасное имя! Обычно я не пользуюсь сушилкой, но я обещала Лео, что не стану разгуливать по Рыночной улице с мокрой головой.
- Да, погода неподходящая, - согласилась я. Она пожала плечами:
- Да нет, такое, дескать, не подобает жене уважаемого поверенного. Плевать мне на это с высокой колокольни, да только я уже присмотрела такую моднюсенькую бриллиантовую подвесочку в ювелирном... так что не стану гладить моего котика против шерсти.
Так это и есть жена мистера Шельмуса? Я-то решила - дочка...
- Миссис Хаскелл! - подала голос девица из-за стола. - Сидни вас жде-о-от!
- Погодите! - Наяда обеими руками подперла сушильный колпак. - Мы с Тедди Эдем - секретаршей Лео - собираемся перекусить в "Темной лошадке". Пошли с нами, а?
- Вообще-то...
К нам направлялась Амелия Джоппинс, колыхаясь, словно буй на волнах.
- Заметано! Встретимся в двенадцать сорок пять! - Наяда нахлобучила колпак и защелкнула его, как мотоциклетный шлем.
- Элли Хаскелл? - прогремел голос миссис Джоппинс, ее подбородки тряслись от восторга. - Скажите, дорогая, как вам нравится творение рук Сидни? Я выгляжу на десять лет моложе, правда? Он настоящий художник! Так оно обычно и бывает. Эти трогательные существа, парикмахеры, делают нам прически, которые хотели бы носить сами. - Она сняла со стены зеркало, чтобы разглядеть завитушку сбоку, выпятила Губы и тыльной стороной ладони прихлопнула подбородки на место. - Ну, вы меня понимаете... вы ведь замужняя женщина.
- Из тех, что не спешат к парикмахеру, - как бы оправдываясь, вставила я.
- А вот это не годится! Поверьте мне, визит к Сидни - все равно что к психотерапевту! Я рассказываю ему все-все-все: и какие пилюли принимаю от запора, и какие оперы люблю. Последуйте моему совету, милочка, и доверьтесь его рукам безоговорочно. Если Сидни говорит обкорнать, - она поправила локон на своем вороньем гнезде, - значит, надо стричься. Да, чуть не забыла, - миссис Джоппинс рывком водворила зеркало на место, - я еще позвоню вам насчет экскурсии Исторического кружка по вашему дому, а гильдия Домашнего Очага очень хочет, чтобы мистер Хаскелл показал свое искусство. Особо французистого не надо... скажем, пусть будет тушенка с картошкой. Полчаса назад я окликнула мистера Хаскелла - он как раз шел в "Темную лошадку", но меня не заметил. Увлекся беседой с вашим кузеном, который устроил такое безобра... безоглядное веселье у вас на венчании. Говорят, теперь он живете вами обоими?
В ее изложении ситуация выглядела и впрямь непристойной. Во мне немедленно проснулось стремление оправдаться. Не успела я пояснить, что жизнь Фредди покатилась с рельсов под откос, а я - его надежное депо, как кто-то коснулся моей руки.
- Простите, миссис Джоппинс, - вмешался Сидни. Прежде чем она рассыпалась в извинениях, Сидни пихнул меня в кресло и развернул к зеркалу.
Вынув из моей прически шпильки, он вяло подкинул волосы на ладони.
- Ну, что делать будем, старина Элли? Как же ты ужасно выглядишь! Глаза запали, губы посерели. Или медовый месяц тебе не впрок, или ты недавно потеряла лучшего друга. - Наши унылые взгляды скрестились в зеркале. Беды и горести - естественная среда обитания этого человека. Наконец кто-то понял, что и счастье иногда угнетает.
- Медовый месяц пролетел замечательно, но насчет лучшего друга ты прав. Даже вдвойне.
Волосы мои весело плескались в раковине, а я замогильным голосом рассказывала о том, как проклятая Америка подбила Доркас и Джонаса на измену. Теплая вода успокаивала, ласковое журчание вторило моим жалобам.
- Кошмар! Как ты, должно быть, страдаешь, Элли, дорогуша. Я чувствую твою боль... вот здесь. - Руки Сида порхали в мыльной пене, так что трудно было определить, какой именно частью тела он мне сострадает, но вздох, который я ощутила на шее, согрел мое истосковавшееся по сочувствию сердце.