Ничего этого я Анне не рассказывала, не признавалась ей в своем беспокойстве за свекровь, не делилась тем, что Бен всякий раз замыкался в себе, стоило мне заговорить о размолвке между его родителями. Скорее уж Анна поверяла мне свои переживания, отвлекая меня от собственных горестей и позволяя с надеждой смотреть в будущее. По четвергам, после занятий аэробикой, она составляла мне компанию в охоте за всякими мелочами для "Абигайль". Обычно мы разъезжали на ее прелестном бутылочно-зеленом мини-"моррисе", потому что мне никак не удавалось убедить Бена похоронить "хайнц" и купить новую машину. Но в один прекрасный апрельский день пришлось вспомнить о нашем драндулете, потому что бутылочный красавчик Анны оказался на ремонте.
- Нам бы только доковылять до деревни, - заверяла я Анну, когда мы, подскакивая на ухабах, выезжали через церковные ворота, - тогда все будет в порядке. Если наша рухлядь ломается, то исключительно на первых пятистах ярдах.
- Ах, какое чудо - автомобиль с откидным верхом! - Анна надела темные очки и подняла воротник отороченного бобром жакета.
Всегдашняя любезность Анны. Она прекрасно знала, что брезентовый верх "хайнца" откинулся раз и навсегда. Идеальное приспособление для страдающих клаустрофобией.
- Элли, разве вам не нужно заехать в "Абигайль", чтобы взять у Бена образчик кафеля для дамского туалета?
- Не нужно, - я сбавила скорость. - Бен запретил... То есть вчера вечером мы пришли к согласию, что надо поискать более спокойный цвет.
Прикусив губу, я уставилась на дорогу. Если говорить начистоту, то прошлым вечером мы с Беном едва не разругались в пух и прах. Мне так и не удалось внушить ему, что посетительницы ресторана заглядывают в туалет вовсе не затем, чтобы соснуть там часок-другой. Дошло до того, что я повысила голос (правда, куда уж громче). Увы, к этому времени санузлы стали для нас ареной священной войны. Только за эту неделю я дважды поймала Бена на том, что он снимал с батареи мои еще мокрые колготки, а один раз застукала, когда он запихивал их в мой бельевой ящик!
- Я просто старался тебе помочь, дорогая, - сказал он с подозрительно невинным видом.
- Ты бы мне невероятно помог, если бы оставил их сохнуть... дорогой.
Бен поцеловал меня в затылок - там, где поцелуя не слышно и не видно.
- Элли, ты же знаешь, я не выношу беспорядка. Меня воспитали очень аккуратным.
- А меня воспитали так, что я терпеть не могу тухлятину в бельевых ящиках!
"Хайнц" выписал "восьмерку". Ослабив хватку на руле, я повернулась к Анне:
- Кстати, насчет Бена. Вы не будете возражать, если мы заскочим к мистеру Шельмусу? Бен хочет, чтобы он проверил кое-какие пункты в договоре об аренде "Абигайль".
Мы грохотали вниз по Скалистой дороге. Море под нами было темным, как солодовое пиво, белые барашки переливались, словно пена через край кружки.
- Конечно, нет, Элли!
Что-то в ее голосе заставило меня взглянуть на нее, но на лице Анны за темными очками ничего нельзя было прочесть.
- Я могу съездить и завтра...
- Ни в коем случае. Я знаю, как вы с Беном нервничаете из-за ресторана.
Когда мы вошли в контору "Шельмус, Хитроу и Джонс", Тедди Эдем, прикусив от напряжения губу, с фантастической скоростью лупила по клавишам машинки. В углу приемной, уставленной книжными полками от пола до потолка, вышагивал в клетке роскошный багряно-изумрудный попугай.
- Король приветствует вас! - самодовольно проорала птица.
Перестав печатать, Тедди поднялась, одернула бежевую кофту и покрепче заколола гребень в воронье гнездо, которое считалось у нее прической. Она церемонно представила нас попугаю с чудесным имечком Заноза. В самый разгар приветственных любезностей вошел Лайонел Шельмус. Некоторые мужчины умеют подать себя. Даже я, счастливая замужняя женщина, готова это признать. Он пожал мне кончики пальцев и поблагодарил за визит. Деловитость, бархатистый голос, статная фигура, жесткие волосы, серебрившиеся в отсвете настольной лампы, слегка заворожили меня, но - стоит ли пояснять? - точно так же меня могла бы заворожить красивая мебель. Я попыталась представить себе первую встречу Лайонела Шельмуса с Наядой: перегнувшись через ограждение, он понимает, что не может жить без во-он той, второй слева, хористки, у которой ноги растут из плеч. Отведя свой жгучий темный взор, мистер Шельмус выпустил мою руку и сказал, что непременно разберется с путаницей в договоре. Тедди вытащила из картотеки желтую папку. Она начала что-то говорить Анне насчет погоды, но та вдруг стала медленно сползать на стул, лицо ее приобрело оттенок лунного грунта. Уронив папку, Тедди подскочила к Анне. Лайонел бросился к ним, тревога сделала его еще более привлекательным.
- Миссис Делакорт, позвольте принести вам бренди или пригласить врача!
- Ничего страшного, - прошептала Анна, умудрившись побледнеть еще больше.
В моем мозгу зашевелились кое-какие мыслишки. Неужели тут кроется нечто большее, чем кажется на первый взгляд? В "Темной лошадке" я уже почувствовала скрытую враждебность между Наядой и Анной. Может быть, Шельмус занимался каким-то делом Делакортов и напортачил? Или (я оценила на глаз его дорогой костюм) прислал им грабительский счет за услуги?
Хотите верьте, хотите нет, но Анна обвинила в своем полуобмороке попугая Занозу:
- Очень глупо с моей стороны, - слабым голосом произнесла она, - но мне показалось, что он вот-вот клюнет меня через прутья клетки.
Я предложила немедленно отвезти ее домой, но Анна настояла на том, что нуждается в бодрящем морском воздухе. Мы попрощались и поехали вдоль побережья через Пеблвелл в Снарсби. В городке мы вышли из машины и тотчас наткнулись на неприметный магазинчик, торгующий фарфоровыми дверными ручками. Я нашла одну, расписанную колокольчиками. Идеально подойдет для гостиной на первом этаже в "Абигайль". Потом я уговорила Анну заглянуть в кафе по соседству и выпить чаю. Прихлебывая чай, я с напускным безразличием заговорила о недавнем происшествии.
- Мистер Шельмус тут совершенно ни при чем! - категорично заявила Анна, Даже слишком категорично. - Помните, Элли, - она заелозила чашкой по блюдцу, - как я рассказывала вам, что мне не раз намекали, будто бы у Чарльза интрижка на стороне?
- Но вы же мне сами сказали, что не верите этому.
- Я и не верила, но сегодня утром получила письмо, подписанное "Друг", где сообщалось, что мой муж крутит шашни за моей спиной.
- На официальном бланке с печатью?
- Думаете, именно так выглядят анонимки? - слабо улыбнулась Анна.
- Разумеется! - воскликнула я с легким сердцем. Вообразить, будто Чарльз Делакорт оттаял настолько, чтобы завести интрижку, было выше моих сил.
Анна пристально рассматривала свои ногти.
- Мы с Чарльзом... Он никогда не проявлял особого интереса... вы понимаете... - Она нервно крутила в пальцах ожерелье. - Он говорит, что секс негигиеничен.
Я покраснела.
- Понятно.
- Вероятно, бывает хуже. - Анна попыталась улыбнуться. - В записке могло быть сказано "Ваш муж изменяет вам с другим мужчиной". - Теперь уже она старалась не смотреть мне в глаза.
Может, я чего-то не поняла? Я устремила взгляд на мужчину с пышной черной шевелюрой, который сидел за угловым столиком. Мистер Шиззи? Но как он изменился! Бледный, оливковые глаза потускнели, щеки ввалились. Или в нем просто-напросто угас коммивояжерский пыл? Мистер Шиззи заметил, что я на него смотрю, но вместо того, чтобы вскочить со стула и накинуться на меня в своей лучшей торгашеской манере, он отпрянул! Вот, значит, как он стал со мной обходиться за то, что я отказалась продать Мерлин-корт! Прошла целая минута, прежде чем он решился подойти к нашему столику.
- Здравствуйте, здравствуйте, милые дамы! Забавно вас встретить здесь. Случайно не меня ищете? - вопросил он с натужной улыбкой.
- Боюсь, что нет, - виновато ответила я.
- И отлично, и отлично. В последнее время меня не оставляет странное ощущение, будто за мной следят... словно стая волкодавов гонится по пятам... - Он вытер пот со лба. - Глупости, разумеется. Надо сходить к доктору, пусть пропишет мне укрепляющее. Вот вам моя визитная карточка... Он уронил картонку мне в ладонь, как горячую картошку, и выскочил за дверь, словно за ним и в самом деле гналось чудище.