- Нет. - По лицу Магдалины пробежала тень, но мне некогда было с этим разбираться.
Я заняла место за стулом Бена, чтобы он не разобрался с гримасой на моей собственной физиономии и, вцепившись в спинку кресла, ровным голосом осведомилась:
- Дорогой, а когда ты впервые узнал, что А.Е. Брэд - твоя старая любовь?
Он качнулся назад, прижался ко мне затылком и погладил здоровой рукою мою ладонь.
- Недели две назад. По-моему, я даже что-то говорил об этом, разве нет?
Он беззаботно хохотнул. Уши свекрови стояли торчком.
- Нет, не говорил. - Я оставила в покое обшивку кресла.
- Не стоит придираться по пустякам, Элли! Внутренний голос нашептывал мне: хорошая жена не обижается на ложь умолчания. В конце концов, подслушав предрождественский разговор между Беном и Фредди, я знала, что Бен кое-что скрывает от меня ради моего же блага.
Магдалина схватила чайник.
- Если я вам мешаю, только скажите... хотя я всегда считала, что добрачная жизнь - личное дело каждого из супругов.
Изумрудные глаза Бена на секунду встретились с моими.
- У нас с Элли нет подобных проблем. Бессердечная ехидна! Слова душили меня. С показным спокойствием я попятилась к двери. Этот человек, которому я раскрыла душу, отлично знал, что у меня-то как раз и не было никакой "добрачной жизни". Смазливый малый, который как-то раз ночь напролет горланил серенады под моим окном, не в счет. Он всего лишь ошибся окном. Я желала, чтобы Бен взглянул на меня и увидел в моих глазах горечь и страдание, но он уже напяливал фартук и говорил Мамуле, что ждет рассказа о ее приключениях, пока он приготовит обед - одной левой.
- Элли, ты не угостишь нас шерри?
Я отлепилась от двери, но оказалось, что Магдалина не хочет шерри, а раз так, то и Бен тоже не хочет.
- Тогда извините меня, пойду проверю медицинскую карту Тобиаса, делали ли ему прививку от бешенства. - Голос мой дрожал, но кому это интересно!
Мать с сыном углубились в воспоминания. Закрывая за собой дверь, я услышала голос Магдалины:
- Похоже, она девушка приличная, сынок. В наши дни ты мог подцепить и кое-кого похуже. Ее можно было бы даже назвать хорошенькой, если бы не ее комплекция.
В ярости я взлетела наверх, рывком распахнула двери гардероба и уставилась на свое отражение в большом зеркале. Весы утверждали, что я по-прежнему сбрасываю килограммы, но я им не верила. Популярная модель, уверял продавец. А разве может быть "популярное" правдивым? Свет мой, зеркальце, скажи, кто на свете всех милее, всех квадратней и жирнее? Удивительно, что блузка и юбка пока не трещат по швам, но я покупала их на размер больше, дабы, болтаясь внутри одежды, чувствовать, что я на правильном пути. Пора урезать калории. И немедленно!
Плюхнувшись на постель, я подумала, не позвонить ли Доркас. Взмолиться, чтобы они с Джонасом сели на первый же самолет... Просто услышать ее бодрый голос: "Что ж, Элли, все мужчины порой бывают козлами, дело житейское". Но я не хотела огорчать Доркас... Неужто всему настал конец? Нежному сиянию нашей любви? Долгой Счастливой Жизни? А я-то была уверена, что брак сродни диете - работаешь над ним, фанатично следуя инструкциям, упорно, старательно, беззаветно, и результат не заставит себя ждать!
Минут через пять Бен пришел в спальню. Я торчала у зеркала, волосы нечесаной гривой рассыпаны по плечам. Его губы коснулись моей шеи, и я вздрогнула. Пурпурные занавески отбрасывали багровые тени на наши отражения.
- Элли, как чудесно, что Мамуля здесь, живая и здоровая, правда?
- Чудесно...
Невероятно - он ведет себя так, словно не было никакого мистера Ангелики Брэд! Гнусный предатель! Одной рукой Бен поглаживал мое плечо, другая висела плетью. Надо бы вызвать все-таки доктора Мелроуза. Я сконцентрировалась на этой мысли; думаю, только благодаря " этому мой голос прозвучал почти спокойно:
- Уверена, ты действовал из лучших побуждений, скрыв от меня правду про прекрасную Ангелику. Наверное, боялся, что я с места в карьер нафантазирую бог знает что.
- Вот именно, - он поймал в зеркале мой взгляд. - Мне кажется, ты еще не оправилась от своего комплекса на почве Ванессы. А все просто потому, что я единственный раз согласился с твоим же утверждением, что она красива. Ты тотчас вбила себе в голову, что я сплю и вижу, как бы окрутить эту безмозглую идиотку. Жизнь в тени Ванессы, Элли, заставила тебя чувствовать в каждой красивой женщине угрозу, особенно когда дело касается меня.
Гнусное высокомерие! И гнусная правда! Я отвела взгляд.
- Ну хорошо, хорошо, в свое время Ангелика мне и в самом деле нравилась, и сегодня я очень обрадовался, встретив ее, но я нисколько не жалею, что не связал с ней свою жизнь.
Ах-ах-ах! Она что, вымахала с каланчу за время разлуки? Или охромела на обе ноги?
- Элли, я ничего не говорил о ней, потому что у тебя и так хватало забот и хлопот: ссора Мамули и Папули, отъезд Доркас и Джонаса, да еще... он притянул меня к себе, - твои проблемы с весом.
- Может, дать тебе медаль за благородство? - Я увернулась от его объятий и схватила с кровати подушку. - Как я понимаю, ты успел сообщить своей матери, что когда-то я была невероятно толста?
Глядя в пол, Бен вышагивал по каминному коврику.
- Элли, не вмешивай сюда Мамулю. Ей и без того досталось. У нас с тобой давно уже назревала ссора. Мы просеивали наши отношения сквозь сито, стремясь, чтобы все у нас шло тихо-гладко, без комочков, но так не бывает. - Он остановился как вкопанный. - Я был не прав, что не сказал тебе сразу про Ангелику, но я сам не в восторге от того, как ты ведешь себя с Роулендом. Думаешь, я не заметил, - продолжал он елейным тоном, - как вчера ты кинулась поднимать его трубку? Чуть руку себе не вывихнула!
- Просто не хотела, чтобы он прожег дыру в ковре!
- Как же, как же! - Бен снова зашагал по комнате. - Раз уж мы коснулись этого предмета, то зачем, собственно, ты ходишь в церковь? Послушать проповеди Роуленда или шелест его рясы, когда он восходит на кафедру? - Мы оба выдержали длинную паузу, возведя глаза к потолку. - Элли, если мы хотим, чтобы у нас была семья...
- Если? - Горький смешок скрыл мои истинные чувства. - Пребывание твоей матери здесь наверняка добавит комочков. Полируя нимб своей святости, она может долго допекать меня своими мелочными придирками.
Правда, в последних словах я слегка слукавила. Магдалина старательно избегала прямой критики. Она же не сказала, что юбка у меня слишком длинная, просто предложила ее укоротить.
Бен, которого я не узнавала, прыжком оказался возле кровати.
- Не смей говорить так про мою мать! Ей пришлось пережить настоящий ад!
- Не сомневаюсь, если твой отец пошел в тебя... Бен направился к дверям, но обернулся.
- С того самого дня, как мы познакомились, я по уши увяз в твоих полоумных родственничках. Сейчас, если это их не слишком обездолит, я пойду и приготовлю обед для своей матери. Если хочешь, присоединяйся к нам.
Бен потрусил вниз по лестнице. Стоя в дверях, я ехидно крикнула ему вслед:
- Фредди тоже относится к числу моих полоумных родственничков? Знаешь, сколько сплетен ходит о вашей нежной дружбе?! "Темная лошадка" пойдет с молотка, если вы прекратите заскакивать туда каждый вечер по дороге домой!
Бен резко обернулся, напомнив мне фантастический фильм, где роботы испепеляли все и вся злобными взглядами.
- Я не намерен оправдываться за то, что два раза в неделю пропускаю по кружке пива и играю в дартс! Фредди надо кому-то излить душу насчет Джилл и...
- Ее вздорном требовании жениться? - прошипела я.
- Не перебивай! - рявкнул Бен. - Я собирался сказать, что единственное, в чем мои родители мне отказали, - это в брате. Иногда к нам присоединяется Сид. В последнее время он захандрил, и к кому ему обратиться за помощью, как не к друзьям? Семья ведь не тюрьма? Разве я тебя допрашиваю про твои похождения?
- У меня нет похождений! - Моя беззаботная ухмылка была в своем роде шедевром, но я боялась, как бы от нее не лопнула физиономия.