Когда же Люси ненадолго засыпала, ей становилось еще хуже — снился один и тот же сон, одна и та же ужасная сцена: незнакомый мужчина сообщал ей о смерти мужа. Эта сцена и прежде неоднократно повторялась в ее снах.
Так что не было ничего удивительного в том, что утром Люси чувствовала себя ничуть не лучше, чем накануне вечером. Веки ее казались отяжелевшими, а желудок сводило от пустоты — свою порцию ужина она отдала Вайолет.
Люси тяжело вздохнула. С каждым днем ей становилось все труднее, и каждый день она говорила себе, что ни за что не сдастся.
Решительно отбросив одеяло, Люси накинула на плечи шаль и быстро умылась. Одеваясь, она с отвращением смотрела на свое старое крашеное платье. Но, увы, ничего другого у нее не было. Люси и раньше не имела большого выбора платьев, а смерть Стэнли так шокировала ее, что она, не задумываясь, выкрасила их все в черный цвет.
Вайолет пришла как раз вовремя, чтобы застегнуть ей пуговицы на спине и сделать прическу.
Потом Люси отодвинула легкие занавески, заменившие тяжелые дорогие занавеси, которые она вынуждена была продать уже несколько месяцев назад, и в комнату проникли лучи весеннего солнца. Однако солнечный свет оказался таким же бледным, как и ее надежды, — на горизонте виднелись темные тучи, и чувствовалось приближение дождя.
— Ах, у меня в кухне на огне каша! — воскликнула Вайолет. — Я лучше спущусь вниз, пока там все не сгорело.
— Да-да, конечно, — кивнула Люси. Посмотрев вслед девушке, Люси невольно улыбнулась. Что бы она делала без своей единственной горничной? Вайолет было семнадцать, хотя ей можно было дать и меньше. Сама же Люси была ненамного старше ее, когда выходила замуж за Стэнли.
Мысли о муже заставили ее вспомнить о странной просьбе виконта. Зачем ему понадобилось осматривать вещи ее мужа? А может, он был как-то связан со Стэнли? Она не знала почти никого из приятелей мужа. Иногда он говорил, что уходит обедать в клуб, и не возвращался до следующего дня; являлся настолько пьяным, что не мог и двух слов связать.
Люси знала, что у мужа были секреты от нее, но ей казалось, что это вполне естественно, так как, по ее мнению, все мужья что-нибудь скрывали от своих жен. Впрочем, Стэнли относился к ней неплохо и был безукоризненно вежлив, лишь изредка становился замкнутым и даже грубым.
А вот лорд Ричмонд… Ей почему-то казалось, что он совсем не походил на Стэнли и на других мужчин.
Но какой смысл думать о самоуверенном и красивом виконте, которого она скорее всего никогда больше не увидит. Она не могла забыть его обаятельную улыбку и выразительные темные глаза, хотя, конечно же, глупо было бы даже мечтать о том, что они могли бы встретиться при других обстоятельствах. Действительно, зачем ему такая женщина, как она?
Спустившись по узкой лестнице, Люси направилась в кухню. Она собиралась помочь Вайолет все там убрать, а затем… В этот момент горничная протянула ей сложенный листок бумаги.
— Какой-то мальчик принес это для вас, — пояснила она.
Развернув записку, Люси прочла:
«Я в Лондоне, в гостинице „Королевское оружие“, недалеко от Гайд-парка. Буду ждать тебя к одиннадцати часам. Вильгельмина».
Но почему кузина так внезапно приехала? Люси прекрасно знала, что ее старшая родственница совершенно не интересовалась лондонскими сезонами. Тогда что же ей здесь понадобилось? Может, она узнала о ее, Люси, неприятностях и приехала, чтобы предложить помощь? В это очень трудно было поверить.
Все это время Люси старалась не думать о том, чтобы обратиться за помощью к Вильгельмине. Но теперь, когда кузина появилась в Лондоне, стоило попробовать.
Люси тяжело вздохнула. Беседа с Вильгельминой сулила мало приятного.
— Мне надо будет уйти, — сказала она горничной. — Хотелось бы, чтобы вы меня сопровождали.
После скромного завтрака Вайолет подала хозяйке ее старенький плащ, затем набросила себе на плечи шаль, и они, тщательно закрыв на замок парадную дверь, отправились в путь.
На улице им то и дело встречались торговцы; когда же они проходили мимо человека, торговавшего горячими пирогами, Люси почувствовала спазмы в желудке. Но, увы, денег на покупку пирогов у нее не было. «Может, еще что-нибудь продать? — подумала она со вздохом. — Может быть, все-таки расстаться с обеденным гарнитуром?»
На углу они остановились, пропуская полную девушку, куда-то торопившуюся с большой корзиной в руке. Люси осмотрелась и, увидев клубы дыма, вырывавшиеся из труб на крышах, в очередной раз вздохнула. Ей вспомнился уютный особнячок в провинции, где она провела свое детство.
— Осторожно, миледи, не попадите под повозку с углем, — предупредила ее Вайолет.
Люси отступила на шаг, пропуская через перекресток повозку, оставившую за собой облако черной пыли. Когда они наконец подошли к гостинице, обе ужасно устали и были покрыты пылью. В холле Люси подошла к зеркалу и поправила прическу — несколько прядей выбились из-под полей шляпы. Повернувшись к мужчине за конторкой — вероятно, он был хозяином гостиницы, — она спросила о своей кузине, и ее направили на второй этаж.
Постучав в дверь, Люси услышала хорошо знакомый голос:
— Войдите!
Люси медлила, собираясь с духом. Она знала, что встреча будет не очень-то приятной.
— Подождите меня здесь, — сказала она Вайолет. Затем, открыв дверь, переступила порог.
Вильгельмина сидела в дальнем конце комнаты и куталась в шаль, хотя в камине ярко пылал огонь.
— Вы хорошо выглядите, кузина, — сказала Люси, подходя поближе.
— Чего нельзя сказать о тебе, Лусинда. Садись… — Пожилая дама указала на стул. — Черный цвет совершенно не идет тебе, но я понимаю, что у тебя не было выбора.
Люси постаралась не показать, насколько задели ее бестактные замечания кузины.
— Что привело вас в Лондон? — спросила она.
— Недавно разбогатевший владелец фабрики снял мой особняк на летний сезон за хорошие деньги, — объяснила кузина. — И как раз в это время я оказалась без экономки. Да, налей себе чаю, если хочешь.
Люси подошла к низенькому столику. В чайнике оставалось не более получашки чаю, а молочник был совсем пуст, но она ничего не сказала. В горле у нее пересохло после долгой дороги, и она с удовольствием сделала несколько глотков. Затем, вернувшись к кузине, спросила:
— А что же случилось с миссис Джаспер? Неужели заболела?
— Жадность — ее болезнь, — проворчала Вильгельмина. — Соседка переманила мою экономку, предложив ей более высокое жалованье.
«Миссис Джаспер очень повезло», — подумала Люси, стараясь скрыть улыбку.
— Так что я приехала в город на все лето, — продолжала Вильгельмина. — В сентябре, перед тем как вернуться домой, мне надо будет найти замену миссис Джаспер. Я слышала, что Стэнли оставил тебя без средств… Это так?
В интонациях кузины было больше любопытства, чем сочувствия. Опустив глаза, Люси проговорила:
— К сожалению, у Стэнли остались кое-какие долги. Вильгельмина укоризненно покачала головой:
— Надеюсь, ты не рассчитываешь на то, что я буду оплачивать его обязательства?
— Конечно, нет. — Люси сделала последний глоток чая. — Поверьте, я об этом даже не мечтала.
— Очень хорошо, — кивнула пожилая дама. — Но так как ты сейчас в трудных обстоятельствах, а мне вскоре потребуется экономка… Думаю, ты могла бы к концу лета привести в порядок все свои дела.
Это звучало грубо даже для Вильгельмины.
— Вы бы хотели нанять меня в качестве экономки? — спросила Люси.
— Не думаю, что это было бы разумно. Но мы могли бы помочь друг другу без таких формальностей, — ответила Вильгельмина. — Помнится, когда вы жили со мной, ты прекрасно справлялась с хозяйственными делами.
Как будто у нее был выбор. Нет, кузина не захочет нанять ее — ведь тогда ей пришлось бы выплачивать своей экономке ежемесячное жалованье. Вильгельмина хочет использовать ее как бесплатную прислугу, и ей, Люси, придется выпрашивать у нее каждый пенни для личных нужд.