Они прижались друг к другу, и она провела рукой по его груди, потом по лицу, которое оказалось мокрым то ли от пота, то ли от крови. Ей показалось, что это была кровь.
— Ты ранен? — спросила она.
— Нет. Я бросился на пол, когда погасла свеча, и пуля просвистела над моей головой благодаря тебе. А ты не ранена, любимая?
Нежность в его голосе растрогала ее.
— Нет, только несколько царапин. А где Уильям?
— У нас за спиной. Я связал негодяя его же собственным галстуком. А где Мэрион?
— Мне кажется, она свалилась с лестницы, — ответила Люси, все еще стараясь говорить тихо. — Нам надо торопиться. Она могла пойти за помощью, а в этом районе Лондона всякое может случиться.
— Нам действительно не стоит зря терять время, — согласился Николас.
Но еще несколько мгновений он не отпускал ее от себя — словно желал убедиться, что она цела и невредима.
— Я думал, что это ты упала, — прошептал он ей на ухо, и она почувствовала его страх за нее.
«О, Николас, — подумала она, — рискнет ли он еще раз в жизни полюбить кого-нибудь?»
Наконец они осторожно начали продвигаться к двери, кашляя от пыли, которую поднимали. Добравшись до лестницы, они спустились вниз — и под горой шелка обнаружили бездыханную Мэрион. Падая с лестницы, она, вероятно, свернула себе шею. Глядя на нее, виконт сказал:
— И теперь уже никаких преступлений она не совершит…
Люси никак не могла успокоиться. Она знала, что Мэрион была бессердечной преступницей и вряд ли заслуживала жалости, но все же…
Вскоре Николас остановил проезжавший мимо экипаж, и они поехали обратно в королевский дворец.
— Но ведь это я толкнула ее, — бормотала Люси. — Выходит, я ее убила.
— Ты этого не хотела. — Николас обнял ее и прижал к себе. — Если бы она осталась жива, ее, наверное, повесили бы. Именно так поступят с ее мужем. Так что ей повезло…
— Возможно, — согласилась Люси. Но она все еще дрожала.
Он прижал Люси к себе еще крепче. Ее щека покоилась у него на груди, и она старалась ни о чем не думать. Потом вдруг выпрямилась и спросила:
— Николас, а где рубин? Усмехнувшись, он ответил:
— В моем кармане, дорогая. Я положил его туда еще до того, как Уильям напал на меня. Честно говоря, мне бы не хотелось ползать по этому грязному чердаку в темноте, разыскивая его.
Они проезжали мимо фонарей, и она, увидев его лукавую улыбку, весело рассмеялась.
— Думаю, нам следует тут выйти, — неожиданно сказал виконт. — Ближе ко дворцу нам не подъехать.
Он вышел из кареты и бросил кучеру монету. Затем помог выбраться Люси и, взяв ее под руку, повел ко дворцу.
Вид у них был такой, что молодой слуга не хотел впускать их. Взглянув при свете на своего спутника, Люси решила, что не следует обвинять слугу. Галстук виконта был развязан, а фрак — весь в пыли и порван в двух местах. Люси посмотрела на себя и убедилась, что она выглядит не лучше. Золотистые аппликации были сорваны, а все юбки — покрыты серой пылью от ползания по чердачному полу. Волосы растрепаны, золотой гребень свисал над ухом, а порез на горле все еще доставлял острую боль и, наверное, был очень заметен. Доверия они оба, безусловно, не внушали.
Но Николас выпрямился во весь свой рост и высокомерно взглянул на слугу.
— Я виконт Ричмонд, и у меня срочное дело к принцу-регенту, — заявил он. — Его высочество ожидает меня, так что я убедительно советую вам пропустить нас к нему.
Тут слуга наконец сдался.
Держа Люси за руку, Николас прошел сквозь толпу гостей к центру зала, где находился принц. Все смотрели на них расширившимися глазами и молча расступались перед ними.
Увидев их, принц в изумлении воскликнул:
— Ричмонд, что с вами?!
Николас поклонился, а Люси сделала глубокий реверанс.
— Я привез вам, ваше высочество, королевский рубин Мэндли, — проговорил виконт.
Раздались вздохи. Какая-то женщина вскрикнула от удивления. Принц внимательно посмотрел на виконта:
— Вы уверены, Ричмонд?
Достав знаменитый рубин из внутреннего кармана, Николас осторожно положил его на ладонь. Все огни зала, казалось, отражались в поверхности изумительного рубина, и он сиял, как самая яркая звезда. Гости умолкли, очарованные таким зрелищем.
— Какая красота… — воскликнул принц. — Вы настоящий герой, Ричмонд. Я знал, что вы сможете его найти.
Он взял рубин из руки Николаса и поднял его высоко над головой — чтобы всем было видно. И Люси вдруг почувствовала себя по-настоящему счастливой.
— Вызовите охрану, — распорядился принц. Так как рубин был найден, скандал, связанный с ним, оказался в прошлом, и теперь принц мог вздохнуть свободно. — Вызовите охрану, — повторил он. — Не меньше дюжины охранников. Позаботьтесь, чтобы его спрятали и охраняли, как другие королевские драгоценности. Я буду держать его у себя, пока не прибудет охрана.
— Слушаюсь, ваше высочество, — ответил один из его приближенных и тут же удалился.
Вскоре гости заговорили; причем высказывались самые разные предположения и догадки.
— Вы получите за это титул герцога, Ричмонд. — Принц говорил с вдохновением. — А вы, миледи… У вас на шее кровь, вы об этом знаете?
Люси посмотрела на лиф своего платья и вынуждена была согласиться:
— Боюсь, что вы правы, ваше высочество.
— Вас должен немедленно посмотреть доктор, мисс… Кажется, я забыл ваше имя. — Принц обернулся к виконту.
Николас улыбнулся и проговорил:
— Разрешите представить вам, ваше высочество, Люси Контрейн, мою будущую жену, если только она согласится.
Какой-то момент Люси казалось, что она ослышалась.
— Николас…
Но принц уже пожимал руку виконту и похлопывал его по спине, так что Люси не могла привлечь к себе его внимание. А затем появилась целая армия охранников в ярких мундирах, и принц торжественно передал им рубин. Уже прощаясь с Люси и виконтом, он заявил:
— Завтра утром я первым делом пошлю вам тысячу фунтов. Впрочем, нет, десять тысяч.
Тут Николас взял Люси под руку и снова повел ее сквозь толпу. Выбравшись из дворца, они сели в экипаж виконта, и карета тотчас тронулась с места.
Люси придвинулась поближе к виконту. На уме у нее было множество вопросов, но в этот момент ей ни о чем не хотелось говорить.
— Ты в порядке, любимая? — Николас внимательно посмотрел на нее.
— Мне кажется, что все это сон, — ответила она. — Ты уверен, не сон?
— Совершенно уверен, — ответил он с улыбкой.
— Но я думала, что ты боишься…
— Да, я буду беспокоиться за тебя каждый день, моя любимая. Я буду бояться за твое здоровье, когда ты простудишься. И буду волноваться за тебя, когда ты без меня поедешь в парк. Поверь, я не смог бы прожить и дня, если бы это ты упала с лестницы, а не Мэрион.
Она ласково ему улыбнулась:
— Николас, но ты ведь даже не сказал мне, что любишь меня…
— Неужели не говорил? — спросил он с удивлением.
— Но ты показал мне свою любовь. Да, мой дорогой, показал и доказал. Правда, ты не делал мне предложения. Ты, как всегда, только распоряжался…
— Люси, любимая… — Улыбка вдруг исчезла с его лица; он выглядел немного растерянным. — Ты же не скажешь «нет»? Я этого не смогу перенести!
— Нет, — кивнула Люси. Увидев ужас в его глазах она пояснила: — Я сказала, что не смогу сказать «нет». Поэтому говорю «да». Ты же прекрасно знаешь, как сильно я люблю тебя, Николас, такого замечательного и надменного…
Она собиралась еще кое-что объяснить ему, но он прижался губами к ее губам, и Люси решила, что не стоит прерывать такой замечательный поцелуй.
Только позже, когда они доехали до дома, Люси спросила:
— А принц действительно сделает тебя герцогом? Она услышала, как Николас усмехнулся. Но он ничего не ответил и снова ее поцеловал.