Это миссис Фостер, а не полиция. Что она делает у домика в восемь вечера? Обычно она ложится спать около семи.
Я поднимаюсь на ноги и меня захлестывает волна головокружения, усиливающаяся с каждым шагом к двери.
Перед тем, как я успеваю открыть дверь, Кларк вбегает в комнату, выкрикивая имя миссис Фостер. Радость в его голосе и смех в его глазах причиняют мне боль. Он открывает дверь раньше, чем мне удается это сделать, и миссис Фостер переступает порог. Морщины на ее лице, кажется, стали еще глубже, а тени под глазами темнее.
Она обнимает Кларка дольше обычного, положив подбородок ему на макушку и закрывав глаза. Затем она отпускает его и кладет обе руки ему на плечи.
— Сейчас же отправляйся спать. Уже поздно. Извини, если я тебя разбудила.
— Здесь была полиция, — выпаливает Кларк. — Они забрали плохого человека.
— Это так? — миссис Фостер бросает взгляд на меня, затем снова на Кларка. — Мне нужно поговорить с твоей мамой. Будь хорошим мальчиком и иди спать.
Лицо Кларка вытягивается.
— Могу я приехать завтра?
Мне приходится взять себя в руки и вмешаться, чтобы спасти миссис Фостер.
— Кларк, пора спать. Пойдем.
Я беру его за руку и вывожу из комнаты. Миссис Фостер ждет в гостиной, когда я уложу его.
Я захожу и обнаруживаю ее сидящей на диване с прямой спиной и руками, сложенными на коленях. Когда я вхожу, она не обращает на меня внимания, ее взгляд устремлен прямо перед собой, в пустой экран телевизора.
Я сажусь рядом с ней. Она по-прежнему не смотрит на меня.
— Ронан был здесь, — торопливо произношу я, потому что, если она еще не знает, она должна знать, что ее сын все еще в городе и что он все еще преследует меня.
Она должна понять, почему мы держимся от нее на расстоянии.
— Мне это известно, — она опускает голову. — Он сказал мне, что направляется сюда.
— Он приехал увидеться с вами, прежде чем…
— Нет, он приехал, чтобы угрожать мне. Я отказалась дать ему денег на наркотики и алкоголь, и он потребовал, чтобы я вышвырнула тебя из хижины. Он угрожал причинить тебе вред. У него был пистолет. Я вызвала полицию.
— Спасибо вам.
Должно быть, ей было тяжело вызывать полицию против собственного сына.
— Это был его дом, ведь так? — спрашиваю я.
— Это был дом семьи. Он считал, что он принадлежит только ему. Он считает, что все принадлежит ему, — она умолкает и делает глубокий вдох. — Зои, мне жаль, но я вынуждена просить тебя съехать.
— Я не понимаю.
Я испытываю растерянность, глядя на профиль женщины, которая была добра ко мне последние пару месяцев. Я знала, что должна буду уехать через какое-то время, но думала, что это случится, когда я захочу.
— Думаю, понимаешь, — ее голос едва слышен, когда она смотрит на меня. — Меган Уилтон, тебя ведь так зовут, верно? Когда я давала тебе кров, ты не сказала, что тебя разыскивают за убийство.
Я не могу отрицать это. По ее глазам я вижу, что она все знает. Я достаточно врала ей. Я даже не знаю, как выпутываться из этой ситуации, какую еще ложь скормить ей.
— Я редко смотрю телевизор, но в последнее время у меня было много свободного времени. Я увидела твое фото в новостях. Ты выглядела иначе... как совсем другой человек. Но у женщины в телевизоре было родимое пятно в той же форме сердца.
Она касается моего плеча и проводит пальцем по родимому пятну на моей ключице.
— На одном из фото ты была одета в вечернее платье без бретелей. Тогда я его и увидела.
Обычно я прячу родимое пятно, когда выхожу из дома, закрываю одеждой или закрашиваю, но, должно быть, она увидела его, когда приезжала на велосипеде. Я была одета в топик.
Когда я ничего не отвечаю, она убирает руку с моего плеча и продолжает.
— Ты меняешь цвет волос и глаз каждый месяц. Я чувствовала, что это странно. Я не... — она умолкает. — Они сказали, что у разыскиваемой женщины также есть четырехлетний сын, которому сейчас должно быть уже пять.
Я открываю рот, чтобы заговорить, но слова не выходят.
— Это не то, что вы думаете. Я любила своего мужа. Он был болен и...
— Ты не должна мне ничего объяснять. Я пришла сказать тебе, что хочу, чтобы ты уехала к завтрашнему вечеру. Я очень привязалась к твоему сыну. И поэтому не стану звонить в полицию. Но я хочу, чтобы ты уехала. Чем раньше, тем лучше. Оставь ключ под ковриком.
— Спасибо.
Я смаргиваю слезы.
— Спасибо за все. Но это не то, что вы думаете. Я не... Я не...
Миссис Фостер поднимает руку и встает на ноги.
— Как я и сказала, я не хочу что-либо знать. Забирай мальчика и беги. Убийцам не место в моем доме или в моей жизни.
На ее щеках блестят слезы.
Она чувствует себя преданной, но если бы я рассказала ей раньше, она, вероятно, приняла бы точно такое же решение. Но, может быть, ей бы не было так больно, ведь она бы не привязалась к Кларку.
Несмотря на то, что Кларк в постели, она просит у меня разрешения попрощаться с ним, и я прошу ее следовать за мной. Он уже спит.
Она долго смотрит на него, а затем целует в лоб. В этот момент, он открывает глаза. Она улыбается ему.
— Сладких снов.
Я чувствую, он понимает, что она прощается с ним.
Как только миссис Фостер уходит, я говорю Кларку, что мы уезжаем из хижины, и он начинает плакать. Мои попытки утешить его проваливаются, он отталкивает меня и закрывается в ванной.
Мы вот-вот потеряем крышу над головой, и теперь я чувствую, будто теряю и своего сына, и свой рассудок. Он все, что у меня есть, и я не могу позволить себе его потерять.
Однако сейчас я должна проявить уважение к его личному пространству. Я уже подвергла его многому. Он думал, что мы обрели дом. Он воспринимал миссис Фостер как бабушку, которой у него никогда не было. И теперь он узнал, что может больше никогда ее не увидеть. Это слишком для маленького мальчика.
Но иногда жизнь может быть жестока. Ты либо ломаешься, либо делаешь то, что должен. Ты выживаешь.
Я даю Кларку время. Я жду в гостиной, на том самом месте, на котором сидела миссис Фостер.
Преимущество аренды хижины в том, что нам не нужно собирать много вещей. Вся мебель хозяйская. А то, что наше, уместится в две небольшие сумки.
Кларк, наконец, выходит из ванной комнаты и садится рядом со мной.
Я молча обнимаю его. Он знает, что грядут большие перемены, и я знаю, что он понимает.
— Ты готов к новому приключению? — спрашиваю я. — Мы отправляемся утром.
— Готов, — отвечает он, его голос лишен эмоций.
Не спрашивая, куда мы поедем, он помогает мне собрать вещи.
Перед тем, как отправиться спать, я пишу миссис Фостер письмо, благодаря за все, что она для нас сделала. На другой стороне листа, Кларк рисует маленького мальчика с игрушечным поездом.
Глава 24
Лежа рядом с Кларком, я размышляю над нашими вариантами. Поехать ли в маленький городок или в большой? Куда бы мы ни поехали, не думаю, что мы найдем такое же хорошее место, как и хижина. Сомневаюсь, что мы найдем другую миссис Фостер в следующем пункте назначения.
Желание свободы велико. Невозможность выйти из дома и жить нормальной жизнью, не оглядываясь через плечо, причиняет практически физическую боль.