Она отвечает после первого гудка.
— Что вам нужно? — спрашивает с напряжением в голосе, и я понимаю, что многое изменилось с нашего последнего разговора.
Похоже, она больше не рада давать интервью.
— Мэм, в последний раз вы рассказали мне, что входили в дом вместе с Коулом Уилтоном. Вы до сих пор придерживаетесь своих слов?
— Итак, это вы, — вздыхает она. — Я уже рассказала вам все, что знала.
— Вы так говорите, но наша газета гордится своей достоверностью, так что вы поймете, что мне приходится настаивать, учитывая обстоятельства, — делаю паузу. — Наверняка вы слышали, что Коул Уилтон обвиняется в изнасиловании нескольких женщин в своем отеле.
Марджори молчит, но ее тяжелое дыхание хорошо слышно. Я начинаю беспокоиться, что она повесит трубку, как в прошлый раз.
— Это все ложь, — внезапно говорит она. — Все, что о нем говорят, — не что иное, как клевета. Доказательств нет.
— Но они есть, — возражаю я. — Женщины, которых он изнасиловал, жертвы, нашли в себе силы выступить и поделиться своими историями.
— Он очень богат, и я не удивлюсь, если они хотят от него денег.
— Как, например, вы? — спрашиваю я с уверенностью. — Нам стало известно, мисс Смит, что вам уже довольно давно требовалась операция по замене тазобедренного сустава, но до недавнего времени вы не могли себе этого позволить. Однако теперь наши источники сообщают, что вы перенесли операцию. Могу я спросить, откуда появились средства?
Я просмотрела множество видео с ее интервью. Ни на одном из них у нее не было трости, которой она пользовалась годами из-за больного бедра.
— Это мое личное дело, — восклицает она.
— Это был Коул Уилтон? — продолжаю давить я.
Я все еще удивлена, что она не вешает трубку. Возможно, в глубине души она хочет раскрыть правду.
— Он пытался купить ваше молчание, чтобы скрыть правду от полиции? Вы понимаете, что, скрывая его преступление, вы наносите вред невинным и мешаете правоохранительным органам?
Она молчит, поэтому я усиливаю давление, напоминая о моральной ответственности.
— Вы поддерживаете человека, ставшего причиной страданий многих женщин. Он превращал их в сексуальных рабынь.
— Эти женщины могли быть проститутками, и они лгут! — ее голос дрожит от эмоций. — Я предпочитаю верить в лучшее в людях.
Мой саркастический смех разрывает тишину.
— Да, как вы верили в Меган Уилтон? Что, если бы это касалось вашего ребенка? Что, если бы у вас была дочь, которая работала в этом отеле и была изнасилована Коулом Уилтоном? Если вы что-то скрываете ради защиты этого человека, сейчас самое время признаться, чтобы он мог предстать перед судом.
— Не лезь не в свое дело. Я не хочу, чтобы об этом писали в вашей газете.
Когда она вешает трубку, у меня кровь кипит в венах. Это еще не конец. Хотя она и отказалась признать правду, все еще есть шанс. Никогда не думала, что мать Дениз обратится в полицию, но она это сделала. Мне просто нужно было немного подтолкнуть ее.
Сейчас все, что я могу сделать, — это надеяться на лучшее. На расстоянии я бессильна.
Марджори — ключевое звено, которое может убедить полицию в моих словах. Если она решится выступить, мои слова станут еще более весомыми. Опыт показывает, что правда всегда находит путь наружу.
Как и правда о Бретте.
Мне все еще больно думать о его поступках, о том, как он ослепил меня, заставив верить в его доброту, когда на самом деле он был замешан в грязном бизнесе своего отца.
Я уже собираюсь открыть дверь и вернуться к Кларку, когда кое-что вдруг вспоминаю. В день нашей годовщины Бретту позвонил его отец. Он сообщил, что две горничные уволились из отеля. Бретт настаивал, что должен разобраться с этим. Если подумать, каждый раз, когда кто-то увольнялся, обычно этим занимался он или его отец. Они, вероятно, пытались подкупить этих женщин или угрожали им расправой. Или убивали их. Что, если Бретт был не только насильником, но и участвовал в устранении женщин, которые угрожали разоблачить их? Что, если он был причастен к смерти Дениз?
Эта мысль вызвала острую боль, и я наклонилась вперед, чувствуя приступ тошноты.
В моем воображении встают образы Коула и Бретта, сидящих в одном из офисов или апартаментов, и обсуждающих, какие женщины доставляют слишком много хлопот и как с ними поступить. Они решали, кого стоит нанять на основе внешних данных?
После того, как я успокоилась, ополоснула рот и привела себя в порядок, я поднялась. Я не дам этому сломить меня. Жизнь полна неожиданностей, и я должна быть к ним готова. На этот раз я должна быть готова дать отпор. Я всегда была жертвой, но теперь с этим покончено. Гнев на Коула и на человека, которого я когда-то считала своим мужем, теперь мое топливо.
— Ты справишься, — шепчу себе, глядя в зеркало, а затем возвращаюсь в комнату, чтобы пообедать с Кларком, стараясь казаться невозмутимой, хотя в душе все кипит.
Глава 30
На завтрак мы оказались не в нашем номере в мотеле, а за столиком в уютном кафе «Дубовая Лавка».
То, с каким аппетитом Кларк поедает свои блинчики с беконом, согревает мое сердце. Принять решение завтракать вне мотеля было отличной идеей.
Теперь, когда Коул находится под стражей, полиция, вероятно, занята его делом, а не поисками женщины, которую не видели уже год. Теперь я чувствую себя в безопасности, выходя на улицу.
Нам с Кларком необходимо было выбраться из мотельного номера. Пять дней, проведенных в четырех стенах, начали угнетать нас, и Кларк становился все более раздражительным.
Хотя я и не думаю, что мы являемся главным приоритетом полиции, все же рада, что в кафе немноголюдно. Вокруг всего несколько столов с потертыми поверхностями. Мы должны продолжать оставаться незамеченными.
После того, как мы вошли в кафе, я все еще чувствовала себя спокойно, но теперь мое внимание приковано к маленькому телевизору на стене, и кажется, я забыла, как дышать.
К счастью, Кларк сидит спиной к телевизору; иначе он бы увидел лицо своего дедушки в новостях. Удивительно, как мне до сих пор удавалось его оберегать. Но рано или поздно ему придется узнать правду о том, насколько больна его семья.
Но не сегодня. Сегодня еще не тот день.
Остальные посетители тоже следят за новостями, некоторые недоуменно покачивают головами, видя срочное сообщение внизу экрана.
Коул Уилтон сбежал после выхода под залог.
— Мама, я еще голоден, — Кларк поднимает свою вилку.
Я смотрю на него, чувствуя головокружение, но затем собираюсь с силами и встаю со стула.
— Нам нужно уходить.
К счастью, наш столик находится недалеко от двери. Мы сможем быстро уйти, прежде чем Кларк увидит лицо Коула и не крикнет, что это его дедушка. Это определенно привлечет внимание других посетителей, и наша тайна будет раскрыта.
— Я не хочу уходить, — недовольно ворчит Кларк откусывая кусок хрустящего бекона. — Я хочу закончить свой завтрак.
— Милый, это последний кусочек. Ты можешь съесть его по пути к машине.
Мне нелегко в очередной раз уводить его из ресторана без объяснений, но у меня нет выбора.