Страх, которого я никогда раньше не испытывала, бурлит в моих венах, пока я еду как можно дальше от Уиллоу-Крик.
Но разве имеет значение, куда я еду и как быстро бегу? Если Коул узнал, что я в Уиллоу-Крик, что помешает ему найти меня где-то еще?
Хотелось бы думать, что Коул будет слишком занят, пытаясь скрыться от копов, а не гоняться за мной, но правда остается правдой: миссис Фостер умерла в тот день, когда, по их словам, он сбежал. Пока он на свободе, неизвестно, на что он способен, а значит, мы в опасности.
Может быть, он знает, что я стою за его арестом, и теперь он как никогда полон решимости отомстить, уничтожая все и всех на своем пути ко мне.
Мы едем еще час, пока не достигаем Мейпл-Лейн, городка в часе езды к югу от Уиллоу-Крик. Я слишком измотана как физически, так и эмоционально, чтобы ехать дальше, поэтому останавливаюсь в уединенном придорожном мотеле.
Скучающий мужчина, жующий жвачку с открытым ртом, регистрирует нас. Позади него на стойке отсутствуют лишь два ключа. Похоже, во всем этом месте заняты только два номера. Неудивительно, что ему скучно.
Перед дверью в наш номер лежит сложенная газета. Я беру ее в руки, и как только разворачиваю, на меня смотрит лицо Коула. Страх парализует меня, когда я смотрю в его холодные, бездушные глаза. Они выглядят живыми даже на странице, словно насмехаются надо мной, предупреждая, что он рядом и скоро настигнет меня.
Означает ли тот факт, что газета лежит у моей двери, что он в этом мотеле? Конечно, он не мог знать, что именно в этом номере я буду жить. И все же газета выглядит как некое предупреждение.
Я собираюсь схватить Кларка и бежать в другой мотель, но успокаиваюсь, заметив, что на порогах других дверей тоже лежат свернутые газеты. Я не была мишенью. Я сворачиваю газету и засовываю ее в сумку.
Внутри комнаты стены настолько тонкие, что мы можем слышать музыку, звучащую в соседней комнате. Она кажется мне успокаивающей, пока я не узнаю ее, и меня не начинает тошнить.
«Давай заморозим наши воспоминания, детка».
Это моя свадебная песня, песня, которую мы слушали каждую годовщину, кроме последней.
В животе вспыхивает боль. Моя свадебная песня больше никогда не будет радовать меня.
В объятиях Бретта в ночь нашей свадьбы я думала, что все будет хорошо, что мы справимся со всем, что я найду исцеление. Как же я ошибалась. Как же я была глупа.
Глава 34
Я стою в дверях ванной, окидывая взглядом всю комнату от стены до стены.
Я не вижу его. Я не вижу Кларка. Я оставила его в комнате, а теперь он исчез.
Холодный узел страха сжимается у меня в животе.
— Кларк, — зову я, обыскивая маленькую комнату так, словно это огромное жилое пространство с множеством мест, где может спрятаться маленький мальчик.
Я опускаюсь на колени и ищу под кроватью. Может, он играет со мной в прятки?
Нет. Я не вижу и не слышу его. Под кроватью только мертвый, пыльный воздух.
Его нигде нет.
На мгновение все вокруг замирает. Кажется, что и мое сердце перестало биться.
Нет. Этого не может быть. Это должно быть сон.
Когда до меня доходит, что это не сон, жизнь возвращается к моим конечностям, и я бросаюсь к двери. Пульс бьется в затылке, а горло сжимается все сильнее с каждой секундой, пока я не вижу своего сына.
Я пробыла в ванной всего несколько минут. Мне отчаянно хотелось побыть одной, поплакать, чтобы Кларк не видел меня.
Обычно, когда меня не было с ним в комнате, я закрывала дверь на замок с цепочкой, но сейчас она свободно болтается. Что, если я забыла это сделать, и Кларк забрался на что-нибудь, чтобы дотянуться до нее.
Мне и в голову не приходило, что он вздумает пойти куда-то один. Мне не следовало оставлять его одного. Как я могла быть такой безответственной.
Он уже два дня уговаривает меня выйти на прогулку. Он хотел пойти в парк. Я всегда говорила «нет», и это, конечно же, расстраивало его. В ответ он закатывал все новые и новые истерики, которые начинали раздражать нас обоих.
Он достиг предела своего терпения, и я тоже, но у нас нет выбора, мы должны залечь на дно хотя бы на несколько дней. Я ждала известий о том, что Коула снова арестовали.
Я распахиваю дверь и выбегаю наружу. Мне все равно, что я в пижаме и босиком. Мой сын пропал, и все, что меня волнует, — это где он.
— Где ты, Кларк? — мой голос похож на визг, когда я зову своего сына.
Я не могу терять время. Я должна найти его, пока он не ушел слишком далеко. Каждая секунда кажется вечностью.
Я лихорадочно обыскиваю территорию вокруг мотеля.
Что, если Коул забрал его. Что, если Кларк ушел не сам, что, если пока я плакала в ванной, появился Коул и забрал его.
Не видя другого выхода, кроме как попросить о помощи, я бросилась к стойке регистрации. Тот самый мужчина, который выдал нам ключи, когда мы приехали, все еще там и все еще скучает.
Здесь пахнет горелым кофе и потом.
Он поднимает глаза от газеты и негромко хмыкает.
— Что вам нужно? — спрашивает он, как будто я досаждаю ему, хотя я постоялец.
— Мой сын пропал.
Он проводит рукой по своим сальным волосам.
— И какое отношение это имеет ко мне. Я ему не нянька.
— Да, да, я знаю.
Именно я должна была присматривать за Кларком, и чувство вины тяжело давит мне на грудь. Если я не найду его, то никогда себе этого не прощу.
— Пожалуйста, помогите мне найти его.
— Извините, я не могу вам помочь, — он возвращается к своим бумагам. — Я занят.
— Ты читаешь газету.
Желчь в моем тоне застает нас обоих врасплох.
— Леди, ваш сын не входит в мои обязанности. Возможно, он прячется. Дети совершают всякие глупости. Вот почему я никогда не хотел их иметь.
Он прав. Он не виноват в том, что Кларк пропал.
— Пожалуйста, помогите мне, — умоляю я. — Я искала везде.
Он опускает газету и поднимает бровь.
— Везде?
Он прав. Я искала не везде: только вокруг мотеля и на парковке. Есть еще большая часть города, которую я не исследовала. Конечно, Кларк не должен быть слишком далеко от мотеля. Я пробыла в ванной не более нескольких минут. Он никак не может быть далеко.
Полная решимости найти его, я бегу обратно в номер и хватаю ключи от машины. Я объезжаю окрестности. В это время на улице всего несколько человек, и среди них нет моего сына.
Мне не следовало отходить от него. Я думала, что он будет занят своими игрушками. До сих пор я сдерживала желание заплакать, потому что это сделало бы все слишком реальным. Теперь я не могу сдерживаться. Слезы текут по щекам горячими струями.
У меня возникает искушение поехать в центр города, но я боюсь зайти слишком далеко, вдруг Кларк бродит возле мотеля. Может, он просто вышел прогуляться и не может найти дорогу обратно. Такое ощущение, что я застряла в кошмаре.
Если кто-то найдет его, он может сообщить в полицию, и это будет одновременно и облегчением, и кошмаром, потому что, если они узнают, кто я такая, я могу никогда не вернуть Кларка. Кто отдаст ребенка человеку, которого считают убийцей.