— В чужом окне… Малыш, ты свой огонек ищи. И в творчестве, и в любви… И вообще в жизни…
Игорь молчал.
— Алло! Алло!
— Я слушаю.
— Ладно… Договорились, я передам маме от твоего имени приглашение. О выезде сообщу телеграммой.
— Хорошо. Поцелуй ее за меня. Обнимаю тебя. Не обижайся. Мы же братья.
— Обнимаю тебя, малыш. Обнимаю. Всего!
Полковник Матвеев положил трубку. Потянулся к пачке с сигаретами. Она оказалась пустой. Окурки переполняли пепельницу. «Надо меньше курить, — подумал Матвеев. — Отламывать треть сигареты. За день получится сигарет на восемь-десять меньше».
Дежурный по части открыл дверь. Сказал с порога:
— Товарищ полковник, звонил начальник караула лейтенант Березкин. В автопарке случилось электрозамыкание. Часовой Игнатов проявил находчивость и смелость, ликвидировал очаг пожара.
— Сам не пострадал?
— Немного есть, товарищ полковник. Током ударило. И легкие ожоги на руках и лице. Доставили в санчасть.
Матвеев надел шинель. В приемной с дивана быстро поднялся Коробейник.
— Поехали, — сказал ему Матвеев. И добавил: — В санчасть.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Мир был соткан из двух цветов — белого и голубого. На рассвете снег лег пушистый, липкий, густой. Обернул собой не только ветки, но и стволы деревьев. Небо, еще вчера низкое и куцее, вдруг окрылилось высотой, загордилось раздольной ширью. Замер ветер. Сладкая, почти весенняя свежесть вплеталась в утреннюю чистоту просто, естественно, будто говорила: «Здравствуйте». Природа потеряла углы. Линии обрели мягкость, округленность, доброту.
— На юге такого не увидишь, — сказал Истру, остановившись посреди дороги.
— Такое хорошо смотреть по телевизору, — сказал Асирьян, — в халате и в мягких тапочках.
Истру притопнул, изображая негодование:
— Всем мне нравишься, Сурен. Но не романтик ты, а голый практицист. Ведь и сам я не полный лопух. Земные блага не отвергаю. Но поэзия, романтика для меня святыня. Я могу взволноваться от запаха снега.
— А я от запаха шашлыка…
— Паразит, — сказал Истру. Хлопнул друга по плечу. — Зачем расстраиваешь человека? Шашлык романтике не помеха.
— Хе-хе-хе… — потер рукавицей о рукавицу Асирьян. — Вот отслужим…
— Не расхолаживайтесь, рядовой Асирьян. Служить нам еще как медному котелку…
В санчасти первой они увидели Марину. В гарнизоне жило мало девушек и молодых женщин. Далеко не все из них были красавицы. Может, Марина помнила в лицо этих двух солдат, может, нет. Однако и Сурен и Истру знали, как ее зовут. Поэтому Истру сказал:
— Привет, Мариночка! С хорошей погодой. Со свежим снегом.
Марина исподлобья довольно скептически посмотрела на Истру. Ничего не ответила. После отъезда Прокопыча она вообще стала неразговорчивой.
— Как утверждала моя невеста Галя, — вспомнил Истру, — которая в сентябре вышла замуж, а неделю назад изволила разойтись, погода никуда не денется. Поговорим о чем-нибудь другом… Мариночка, как наш герой поживает, обгорелый, но несломленный.
— Все ясно, — сдержанно улыбнулась Марина. — Слава предупредил, что к нему придут два шалопая.
Истру подмигнул Асирьяну:
— Какой комплимент… Наш друг Слава всегда пользуется успехом у женщин.
— Баловень судьбы, — глубокомысленно изрек Сурен.
Марина достала из шкафа два белых халата.
— Снимайте шинели.
А Слава Игнатов в это время спал. И снился ему сон, будто играет он в шахматы с прапорщиком Селезневым по кличке Бармалей. И самое страшное — выигрывает… Снится ему, что открывается дверь. И входят его друзья: Мишка и Сурен.
— Я согласен на ничью, — вставая со стула, говорит Прокопыч.
— И я согласен, — говорит Славка. Знакомит прапорщика со своими друзьями.
— Много о вас слышал, — с обворожительный улыбкой заявляет Мишка. И нагло добавляет: — Хорошего.
Прокопыч, приняв слова Мишки за чистую монету, одобрительно кивает.
— Григорий Прокопьевич учится в заочном техникуме, — Славка вспоминает рассказы Лили. — Надо бы ему помочь написать контрольную работу по истории.
— Ученье — свет! Я за него горой, — приложил руку к сердцу Мишка. — Но где эту контрольную напишешь? Условия, можно сказать, полевые…
— Условия создадим, — авторитетно заверяет Прокопыч. — Мне помощник требуется. И в принципе все с начальством согласовано. Кабинет у меня при гауптвахте хороший. Светлый, теплый. И главное, тихий… Вы нам поможете, мы вам поможем…