И она не могла понять, как ни старалась, какую оплошность допустила. Но деваться некуда, нужно оставаться здесь, рядом с ним, продолжая работу.
Они возвращались домой на пикапе. Эмили свернула с главной дороги, ведущей из Рено в Тахо, и прибавила скорость. Джек с удивлением взглянул на нее.
– Трудно писать, когда ты так несешься, – заметил он, указывая ручкой на спидометр.
– Хочешь повести сам?
– Тогда я уж точно не смогу писать.
Не дождавшись ответа, он убрал папку, в которой были документы по «Аутлэнд системе», куда он заносил текущие заметки о своей беседе с их представителем. После ланча с Эмили что-то произошло, и ему это не нравилось. Закончив разговор с Рэндэллом Веллингбаем, она извинилась и отправилась за сэндвичами, но тунец с ржаным хлебом не улучшил ее настроения. Как и четыре диетические содовые, которые она выпила в обед. Видя ее нынешнее состояние, он подумал, что, когда они вернутся домой, она уже не будет такой очаровательной, как в прошлый вечер.
– Ты провела сегодня огромную работу и достигла замечательных успехов, – заметил Джек, стараясь поднять ей настроение.
– Надеюсь. Кажется, неплохо для взбалмошной богатой девчонки.
Джек чуть не уронил папку. Эмили говорила таким ледяным тоном. Ему показалось, что он ее не правильно расслышал.
– Что?
– Я целый день об этом думала. Вчера вечером мне показалось, что ты против моего разговора с Рэндэллом Веллингбаем. А когда у меня все получилось и возникла реальная возможность заполучить ОБГ в качестве клиента, у тебя опять появилось то же самое недовольное выражение лица, словно ты с трудом сдерживаешься, чтобы не сорваться.
Хотя она не скрывала своей обиды, ее голос оставался тихим и спокойным.
– Единственное объяснение, пришедшее мне в голову, – продолжила Эмили тем же голосом, состоит в том, что ты считаешь меня избалованной богатой девчонкой, которая сумела сделать карьеру только потому, что мой отец – владелец компании. И неважно, справляюсь ли я со своими обязанностями в этой должности, в любом случае ты не собираешься доверять мне работу с важными клиентами.
Джек вспомнил, что, когда весть о ее повышении распространилась в офисе, он был удивлен. Ведь ей всего лишь тридцать один год.
Квентин был известным специалистом в своей области, но ему было тридцать пять, когда он занял это место.
Но перед своим уходом Квентин убедил Джека, что Эмили будет так же компетентна, напомнив ему, что Ллойд никогда никого не продвигает по служебной лестнице, если человек не соответствует занимаемой должности. И еще он подчеркнул, что имеет достоверные сведения, что Эмили строго соблюдает служебную этику. И пока не было примеров, которые опровергли бы мнение Квентина.
Конечно, в офисе ходило много разнообразных слухов, и Джек принялся наблюдать за Эмили. Он продолжает это и сейчас, во время поездки, но не намерен делать скоропалительные выводы.
– С чего это тебе пришла в голову такая мысль? Я никогда не говорил ничего подобного.
– Нет, говорил. Но даже если и нет, твое поведение навело меня на такую мысль.
Стараясь говорить спокойно, Джек спросил:
– Когда и кому именно я говорил, что ты избалованная богатая девчонка?
– Моему отцу. Удивительно, что ты не помнишь.
Он с облегчением откинулся на сиденье.
– Теперь я все понял. Эмили, если бы я когда-нибудь сказал подобное твоему отцу, мне бы не поздоровилось. Скажи честно, что произошло на самом деле.
– Я не шучу. Я как раз направлялась к нему в кабинет, когда услышала ваш разговор. Ты сказал, что я «избалованная богатая девчонка». А отец говорил тебе, как он был поражен, узнав, что ты сумел так много добиться в жизни. Я была так расстроена и рассержена твоим замечанием о богатой девчонке, что не помню продолжения разговора. А еще он сказал, что надеется на твое долгое пребывание в «Винтерсофте».
– О'кей. В отличие от тебя я отчетливо помню тот разговор. И могу тебя уверить, что ты ошибаешься. Ты слышала разговор с середины.
Мы говорили о той легкомысленной девице, которую я по недоразумению притащил на вечеринку. Я был обескуражен ее поведением и пришел извиниться перед твоим отцом. Только и всего.
– Так вы говорили не обо мне? – смутилась Эмили.
– Нет.
Она помолчала, обдумывая услышанное, а потом спросила:
– Теперь, когда я беру свои слова обратно, объясни, пожалуйста, чем ты был недоволен вчера за ужином?
– По-моему, тебе это показалось.
– Но все-таки у меня остается ощущение, что ты сам хотел провести переговоры с Рэндэллом Веллингбаем. Но даже теперь, когда я с ним переговорила, ты, по-моему, все равно не веришь, что я убедила его перевести ОБГ в «Винтерсофт».