Так она и сидела, когда раздался стук в ее дверь.
У нее чуть не выпрыгнуло сердце. Она вскочила, потом на обмякших ногах снова опустилась в кресло. Стук повторился. Она заставила себя встать и подойти к двери. Это, наверное, Джоан, старательно думала Эллен. Наверное, ей тоже не спится. Я ей расскажу… Или не говорйть? Нет, пусть Джоан знает, какая-я дура и какой он нехороший!
— Джоан? — хрипло спросила она.
С той стороны никто не ответил.
Она испугалась не на шутку.
— Джоан, это ты? Кто это?
— Это я, — раздался тихий голос мистера Энканто.
Она забыла дышать. Прижала одну руку к груди, другая так и лежала на ручке двери.
— Вирджил?
— Да. Это я, Эллен. Я.
Рука сама начала открывать дверь; Эллен остановила ее в последнее мгновение. Нельзя так легко сдаваться. Пусть он не думает, что она доступная женщина.
— Уже так поздно… — с неподдельным волнением и все же до ужаса фальшиво выговорила она.
— Я знаю. Но мне очень не хотелось бы будить твоих соседей.
Какой мягкий, нежный у него голос!
Она молчала.
— Мы можем поговорить о том, что сегодня произошло?
Эллен чувствовала себя едва ли не на сцене, в заглавной роли, в перекрестии театральных прожекторов — и потому ответ ее прозвучал театрально:
— Нам не о чем говорить!
Если он хотя бы сейчас меня не уговорит, я с ним не буду больше переписываться никогда, подумала она. И потому добавила, непроизвольно спеша ввести разговор в желанное русло:
— Ты достаточно ясно дал мне понять, чего тебе на самом деле от меня надо.
— Ты не понимаешь, Эллен…
— А по-моему, я все отлично понимаю.
— Послушай, Эллен, — мягко заговорил он, — я же дал тебе вчера шанс попробовать еще раз. После того, как ты заставила меня полвечера дожидаться тебя под дождем.
Эти его слова звучали, как райская музыка. Жаль только, что самой Эллен не довелось увидеть, как он ее ждет. Под дождем. Мокрый. Замерзший. С носа капает, в туфлях хлюпает. И все-таки стоит и ждет. Что еще надо от жизни женщине?
— Пожалуйста, ответь мне тем же. Конечно, если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду. Повернусь и уйду. Но мне кажется почему-то, что ты не очень этого хочешь… Я только об одном тебя прошу: давай не будем говорить так, чтобы нас слышали соседи.
Она открыла дверь.
Ей и дела не было до того, что сигнальная лампочка телефона мигает и мигает красным тревожным светом, предупреждая, что на автоответчике записано какое-то сообщение. Лампочка мигала уже тогда, когда Эллен пришла домой. Ей и тогда не было до лампочки никакого дела. Все было неважно, кроме переживаний. Эллен была женщина с душой.
Они стояли друг напротив друга посреди гостиной. Молчание затягивалось.
— Хочешь кофе? — дрожащим голосом спросила Эллен.
Мистер Энканто улыбнулся своей замечательной, ласковой и благодарной улыбкой.
— С удовольствием. Честно сказать, я очень устал.
— Молока?
— Хорошо.
— Только у меня обезжиренное. Ты будешь обезжиренное?
— Все равно. Как ты сделаешь, так и хорошо.
Она поставил перед ним чашечку, налила кофе. Он признательно взглянул ей в лицо. Она неумело улыбнулась в ответ.
— Я… я переоденусь.
— Эллен, совсем не обязательно переодеваться. Так тебе даже лучше.
— Но я хочу. Понимаешь? Я хочу.
Тщеславие распирало ее, грозя взорвать.
Надо было немедленно, немедленно похвастаться Джоан. Эллен выбежала в соседнюю комнату, оставив своего мужчину наедине с чашкой кофе, но даже не подумала переодеваться. Теперь компьютер вновь обрел смысл. Эллен загрузила почтовую программу и начала: «Джоан! Не поверишь, кто ко мне пришел. Вот прямо сейчас, посреди ночи… Ты, наверное, не спишь, как всегда, когда мне хочется с тобой поделиться своими переживаниями, но даже не знаю, стоит ли писать тебе все в подробностях. Может быть, пока не стоит. Но знай — он ко мне все-таки пришел! Утром я тебе все…»
В этот самый момент поверх других окон стремительно раздувшимся пузырем всплыло принудительно выводимое на дисплей предупреждение ФБР.