— Спокойно. Никто тебя больше не обидит… — я подняла руки, показывая свои честные намерения. — Катя… это я…
Моргнув, девушка поджала предательски задрожавшие губы.
— Не издевайтесь! Сколько можно! Я — не сумасшедшая! Да! Меня зовут Катей, а не Сенди! Сколько раз я говорила об этом! Вы снова меня запрёте в лечебнице? Лучше буду для Гареда танцевать…
— Нет. — Быстро соображая, прибегла к самому простому способу убедить девчушку. — Катриэль… это я, твоя бабушка…
У моей деточки глаза стали размером с пять рублей.
— Не… не может быть! Моя бабушка — старенькая, седая женщина…
Вокруг нас бегали, сражались, ругались, а мы смотрели друг на друга, боясь поверить.
— А моя внучка — лучше всех танцующая партию «Кармен» неисправимая любительница фэнтези.
— … Я сплю?
— Нет. Ты дождалась своей сказки. И как тебе?
Вопрос остался риторическим.
Катя бросилась мне в объятья, навзрыд рыдая и одновременно жалуясь на попадание, приключившееся со всей нашей семьёй.
— Это всё Ромик виноват!
— О чём ты?
— Михальчук на раскопках украл шкатулку. На ней ещё символы такие странные были — три чёрточки и две точки над средней палочкой… Ромыч сказал, что эта шкатулка — доказательство существования жизни на земле ещё тех времён, когда о динозаврах речи не шло. Я не поверила, а когда мы пришли с юбилея, кретин решил доказать правдивость. Ба! Это портал! Когда он появился после активации и затребовал жертву, эта сволочь толкнула меня! — Катя испуганно дёрнулась и посмотрела в мои глаза. — И не только меня, получается, раз вы здесь.
— Об этом мне ничего не известно, — я искренне пожала плечами, только сейчас задумываясь об истинной причине своего присутствия здесь. — Я думала, что умерла. Старость и всё такое. Но ты права, не всё так просто. По крайней мере, присутствие твоих родителей смертью не объяснить.
— А? Мама и папа тоже тут!?
Мне оставалось только кивнуть головой.
То ли убедившись, что моя добыча больше не собирается убегать, толи от того, что бойня уже закончилась полным поражением головорезов, но подвижные лианы со скрипом размотались обратно, незаметно исчезая в земле.
— Катя! — Аня заключила дочь в объятья, и вот рыдающих было уже трое.
А мне было не до слёз.
Прищурившись, пилила взглядом оракула, потому что три чёрточки и две точки — это эльфийское слово, и переводится оно «Алриан».
Воинственно надвигаясь на Эувроуна, сразу заметила, что он всё понял.
— Спокойно! — Отступая начал Алри. — Это был стандартный призыв о помощи. Если бы в вашем мире остался представитель моей расы, шкатулка призвала бы их.
— Наверное, с миром демонов ты рассуждал так же?
Оракул застыл в непреклонной позе.
— Да. И поступил бы так ещё раз, потому что наше время истекает. Эльфы не живут вечно. Только желание увидеть достойное продолжение себя заставляет нас цепляться за время. Нам всем осталось не больше века. И я, и Отиатеран с Линнет совсем отчаялись…
Катя тяжело вздохнула с интересом поглядывая в красные глаза оракула.
— Ба… не обижайся на него. Кому надо напихать полную задницу перца, так это Ромику. У этого хоть мотивы были благие, а парень, за которого я собиралась замуж, просто спасал свою задницу ценой моей жизни.
— Ладно. В любом случае, мы приобрели больше, чем потеряли. Шанс на вторую жизнь никак не может быть засчитан, как смертельная обида. Я рада, Алриан, что твой призыв на этот раз помог вам.
— Спасибо…
Забавно, но обнимать Эувроун нацелился не спасительницу, а её внучку.
«Ну, да ладно. Мы не в обиде…»
К Алриану присоединился Никита, потом и Вова подтянулся, буквально задушив внучку в объятьях. Мы с Аней хихикали, наблюдая за пыхтящей брюнеткой, отбивающейся от умильных здоровяков.
— Мам, ну скажи им… — наиграно захныкала Катя, отчего Аня рассмеялась ещё громче.
Пришлось всё брать в свои руки.
— Так. Отстали от ребёнка! Сказали спасибо за молодость и давайте уже отправляться к химере.
— Она тут… — словно из ниоткуда появилась Линнет, поглаживающая свой пока плоский живот. Императрица как узнала, что у неё будет ребёнок, её рука тут же обосновалась на пупке.
Лин указала в сторону едва виднеющегося леса, и мы синхронно повернулись.
Белоснежный олень неподвижно стоял на краю поляны, но его рога упирались в землю, будто не рога вовсе, а ветви ивы.
«Это он… Он мне помог…»