При боковом освещении проступили корявые буквы: «Дети ищут приключений. Вебсик».
Я взял мощную лупу и внимательно осмотрел поверхность бумаги. Никаких следов нажима чем-либо визуально не заметил, но ворсинки явно лежали под другим углом, что создавало эффект надписи. Присутствующие следили за моими манипуляциями, и тихо переговаривались, ожидая пояснений. Голосом судьи, читающего приговор, я наконец произнёс написанное. Наступило молчание. Первой опомнилась Надежда Ивановна.
— Позвольте, бумагу с таким очередным призывом этого «вебсика» мэрия получила вчера по почте среди прочей корреспонденции. Мы уже не придаём этому значения. — Она задумалась. — Наверное, она ещё в корзине.
Эдик и Влада мигом вытряхнули содержимое корзинки под столом администратора и с радостным воплем нашли скомканную бумагу. Она была осторожно расправлена и положена передо мной. На обычной писчей бумаге была та же надпись. Но как она попала на старое письмо?
— Надежда Ивановна, а вы сразу её выбросили? — спросила с экрана Марта. — Она не могла скопироваться на письмо?
— Обычно я это делаю сразу, — ответила администратор. — А тут не помню.
— Если скопироваться, то и на другие бумаги в корзинке могла, — подал голос сидевший в углу у окна Саша-маленький (в этой компании был ещё и Саша-большой).
Ребята отобрали у меня лупу и просмотрели все бумаги, попавшие в корзинку. Ничего не нашли. Я тем временем осторожно положил послание Вебсика в пластиковый уголок и завернул для надёжности в пищевую фольгу, рулон которой нашёлся в шкафу. Конверт с письмом удостоились той же участи. Постепенно в моей голове созревал план дальнейших действий. Идея Марты казалась мне вполне правдоподобной.
Я решил вечером сегодня же позвонить своему однокашнику Виктору, который был пару лет назад директором или заместителем директора архива по общественным наукам. При таких учреждениях была мощная исследовательская и реставрационная база. Она могла помочь проверить догадку.
Марта предложила связаться со старшим сыном уехавшего из посёлка Петерса Олегом, который, как выяснилось, был палеонтологом и работал на севере в местах таяния льдов. Тоже можно попробовать, согласился я. Но сперва я думал обсудить всё это дома с самим Вебсиком. Говорить вслух об этом не стал. Надежде Ивановне и Марте я клятвенно обещал сообщить тут же, если будут какие новости. Со Славой-мэром предстоял персональный разговор. Потом, вспомнив про намеченную расчистку тропы завтра, я пригласил всех на её «открытие». На том мы в мэрии и расстались. Хотелось быстрее вернуться на свою гору, но ребята потащили меня с Пусем из мэрии на озеро, которое я краем глаза уже видел с платформы.
На озеро от платформы прошли по короткой тропе, пробираясь под и между ветками густых елей. Влада шла за мной, я раздвигал и придерживал ветки, оберегая её, а она сзади помогала освобождать драгоценный рюкзак с бумагами, если он за что-то цеплялся. Тропа очень заросла, и идти было трудно. Тяжелее всех пригодилось Борису, который шёл перед нами. При своём маленьком росте он был достаточно «пухлым» и поразительно неуклюжим, казалось, что любая ветка способна его задержать и любой камешек — споткнуться. Впереди нашего маленького отряда шёл Эдик с долговязым Ароном, замыкали шествие два Саши. Джека, похоже, всерьёз занялась мышкованием, а Пусь вспомнил, что в славной истории породы цвергшнауцеров были конюшенные крысоловы, и не отставал от неё. Эта парочка чувствовала себя в зарослях лучше всех нас. В ряде мест пришлось перелезать через поваленные деревья.
По дороге я разговорился с Борисом. Паренёк оказался ходячей энциклопедией. Между периодическими «охами» и «уффами» он выдал мне много интересного по истории Соловья и Загорного. Жил он тут с бабушкой и дедушкой (похоже, его деда я и видел на лавочке в посёлке), родители трудились на стройке Ближнего Внеземелья, отец — монтажником, мать — врачом Космофлота. Сам Борис мечтал стать астронавигатором и летать в Дальний Космос. Но для этого нужна была физическая форма, а на простую зарядку его воли хронически не хватало.
— Не ты один, мне тоже не хватало, — утешил я его.
По словам Бориса, Загорный возник гораздо раньше Соловья, и никакой мифической битвы с уничтожившим всё тут огнём никогда не было. Была просто тектоническая активность, в результате чего место под посёлком «просело» и стало ниже замка. А некогда они были на одном уровне с уклоном к озеру, к которому мы пробирались. Арон, как выяснилось, увлекался геологией, и собранные им образцы пород убедительно это доказывали. Он даже успел сделать доклад на общеконтинентальной научной конференции. А Саша-большой сделал компьютерную модель изменений рельефа этого места.