Он шлепает по внутренней поверхности сначала одного бедра, а затем другого, посылая сквозь нее искры агонии.
- Мне просто нужно, чтобы ты знала: независимо от того, что ты думаешь, я все контролирую и не собираюсь слушать тебя или твои жалкие стоп-слова.
Доктор Угрюмый приседает у нее между ног, держа дрель в одной руке. Каждое движение причиняет боль, и когда для Олы комната снова становится светлее, она понимает, что он собирается сделать. У него в глазах то выражение, которое она раньше видела на лицах доминов: выражение удивления, когда их сабмиссив принимает в себя дополнительный палец или новый уровень наказания. Но в то время, как большинство из них позволяют своему партнеру контролировать процесс, Доктор Угрюмый не намерен делать то же самое. Он вытащит из нее дрель без всякой смазки, независимо от того, какой ущерб нанесет. И с расстояния всего в несколько дюймов будет наблюдать.
Поэтому Ола перестает думать и делает мощный выпад тазом.
Дрель набирает обороты, торжествующе вращаясь, прежде чем исчезнуть в переносице Доктора Угрюмого. Кровь и кусочки хряща извергаются на его щеки. Он издает чудесный звук - "О" - и поднимает руку к лицу, но Ола отодвигает таз назад и снова делает выпад вперед. На этот раз яростная дрель разрывает его левое глазное яблоко, выпуская из белого мешочка поток густой прозрачной слизи, за которой следует водопад крови.
Крики Доктора Угрюмого становятся все громче, пока не превращаются в вой, но Ола вошла в раж. Шокирующая боль от дрели трансцендентна, эйфорична. Она трахает голову Доктора своим великолепным дриллдо, обретая такой контроль над своими внутренними мышцами, что перестает их специально сокращать при каждом выпаде, а увеличивает обороты дрели непроизвольно каждый раз, когда двигает тазом вперед.
Сверло пробивает лоб Доктора; вибрирует от его зубов, когда прорывается сквозь щеку; протыкает дыру в его языке, когда он протестует. Кровь и хрящи обвиваются вокруг головки дрели, но она не перестает вращаться; во всяком случае, в таком хаосе кажется, что она вращается еще сильнее.
Доктор Угрюмый кричит; Ола кричит; дрель кричит.
Каким-то образом Доктор не падает. Его инстинкты, похоже, больше направлены на защиту пробитого черепа, чем на то, чтобы сопротивляться. Однако сверло проникло в его мозг один или два раза, так что кто знает, насколько ясно он когда-нибудь снова будет думать, если выживет.
Острая боль пронзает Олу, когда она снова направляет дрель вперед, на этот раз вонзая сверло в подбородок Доктора. Кровь и моча брызгают из нее, заливая Доктора и кафельный пол – разрыв – и она падает обратно на кровать. Когда она падает, раздается влажный треск и неприятный всплеск, и одним ужасным движением дрель выходит из ее тела, как блестящий зеленый новорожденный. Дрель с глухим стуком падает на землю, и Доктор тоже.
Ола делает глубокие вдохи.
И расслабляется.
Когда она слышит, как открывается дверь и кричит доктор Ватсон, Ола бормочет из-под клейкой ленты:
- Все в порядке. Доктор Угрюмый помог мне вытащить ее...
Перевод: Игорь Шестак
ЭНДРЮ ЛЕННОН
"СЛЕЗЫ КЛОУНА"
- Кловун! Кловун! Кловун! Кловун! - в унисон распевали дети.
- Отстаньте от меня! Просто оставьте меня в покое! – изо всех сил кричал Билли.
Он пытался пробиться сквозь толпу мучителей. Один ребенок толкнул его и он упал, ударившись головой об асфальт. Он заплакал. Окружающие засмеялись и разбежались.
Билли родился не таким, как другие дети. У него была очень белая кожа. Не европеоидного оттенка, а просто белой, словно у альбиноса, цвета чистейшей белой эмульсии, причем его волосы были ярко-рыжими. Его иммунитет с самого рождения был практически на нуле, вследствие чего он постоянно болел ОРВИ, гриппом и прочими простудными заболеваниями. Из-за этого его нос был постоянно красным, а губы хронически обветривались и трескались, из-за чего приобрели ярко малиновый оттенок. На первый взгляд его яркую внешность можно было легко принять за клоунский грим. За что он и получил обидное прозвище "Кловун".
В школьные годы одноклассники регулярно приглашали его на свои дни рождения. Не потому, что они хотели его там видеть, а потому, что детей заставляли приглашать всех в своем классе без исключения. Конечно, он всегда отказывался. Он отлично знал, кто на этих вечеринках будет главным посмешищем, а он и так уже был сыт всем этим по горло. По той же самом причине, свой собственный день рождения он тоже не праздновал.