В последние годы Блейк настаивал на том, чтобы он сам делал все фотографии на немногочисленных семейных собраниях. Его бывшая жена снова вышла замуж, и он чувствовал себя неуютно рядом с ее новым мужем. Мужчина был ровесником Блейка, но казался таким чертовски молодым, таким самоуверенным.
- Рад познакомиться с тобой, Блейк! - Том сиял, когда Элли впервые представила их друг другу, огромная квадратная рука висела в воздухе между ними. Когда Блейк не ответил сразу, рука схватила его, сжимая внутрь. - Как поэт, да?
Блейк сам с удовольствием использовал эту "фишку", хотя большинство людей, с которыми он встречался, никогда не слышали об Уильяме Блейке, и неважно, что среди них были его собственные родители, которые назвали своего единственного сына в честь недавно умершего дяди, отставного мясника.
"Вы, черви смерти, пирующие на плоти ваших престарелых родителей".
Это было от Тириэлла. Он плохо учился на курсах английского, но изучение Блейка стало для него приоритетом. Не то чтобы он понимал все стихи; на самом деле он не был уверен, что понимает больше нескольких. Но он ценил чувство поэзии Блейка, сочувствовал его одержимости, и больше всего понимал эту потребность видеть дальше простой лжи повседневного мира.
Том стоял со своей женой, по другую сторону похоронного бюро. Было немноголюдно, но чувствовалось, что люди пришли, собрались вместе. В голову пришло странное словосочетание - похоронная вечеринка. Большинство присутствующих были одеты в соответствующую "праздничную" одежду: мрачные костюмы, темные платья, небрежные галстуки.
"На ногах - черные туфли смерти, а на руках - железные перчатки смерти".
Сегодня на нем была черная футболка, черные джинсы - самое близкое к полной похоронной форме. Он мог представить, что скажет на это его жена - она всегда говорила, что он одевается как ребенок, ест как ребенок, так какой же пример для подражания может быть у взрослых? - Но он знал, что она будет держать рот на замке, потому что с ними были девочки. Она всегда соблюдает этикет, а чувство такта впитала с молоком матери. Ранее Эми кивнула ему из-за могильных плит и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, зная, что поговорит с ней позже. Дженис сделала вид, что не заметила его - ее смутила его одежда, но он ничего не мог сделать, чтобы угодить ей; он был хронически неспособен избавить свою старшую дочь от смущения. Последние четыре или пять визитов она делала себя невидимой, и в его мечтах она становилась воображаемой дочерью, той, которой, как утверждали люди в призрачных белых халатах, никогда не существовало.
Где-то снова заплакал ребенок. Похороны - не место для ребенка, подумал он. Он не был уверен, почему он так подумал, даже не был уверен, что это правда. Кладбище - это не ясли и не игровая площадка. Но, опять же, он мог ошибаться. Он готов был поклясться, что детей водят на кладбище с ранних лет.
Посреди толпы на стуле сидел Чарли, его лучший друг и причина, по которой Блейк побил свой рекорд непосещения похорон. Это была жена Чарли, которая умерла, врезавшись на машине в дерево после аневризмы. Быстро, полагал он, и почти безболезненно, но смерть ужасна, хотя и переносится на ангельских крыльях. Чарли был одним из тех, кому Блейк солгал о происхождении своего имени.
- Да-да, в честь поэта, знаешь такого? Мои родители возлагали на меня большие надежды.
Врал без особой причины, поскольку Чарли вряд ли был литературным знатоком. И именно эта бессодержательная ложь и отсутствие доверия, которое она выдавала, всегда заставляли Блейка сомневаться, способен ли он вообще на близкую дружбу.
Чарли плакал с приоткрытым ртом, не издавая ни звука. Он делал это с тех пор, как приехал Блейк, поэтому Блейк до сих пор ничего не сказал ему и не смог прикоснуться к нему. Похлопать по плечу, в знак поддержки, посильней сжать руку. Как ни печально признавать, смерть жены Чарли не была большой неожиданностью. Она слишком много пила и слишком много ела, придавалась излишествам, и видимо плохо водила машину. Люди говорили, что Чарли с супругой - были особенной парой. А самого Чарли трудно понять, но Блейк не находил в нем никакой загадки.
"В лесах вечной смерти, крики в дуплах деревьев".
Это происходило от того, что он слишком долго и глубоко смотрел на вещи. Слишком много думает, сказал бы его отец, который чаще всего жаловался на сына. Ужас от увиденного может сделать вас мистиком или пьяницей, в зависимости от вашего темперамента.