Тед закричал в агонии, а Патрик вскочил. Он был слишком силен для семидесятилетнего немощного старика. Это было почти так, как если бы он был одержим. Патрик издал нечестивый демонический вопль и бросился к Стиву. Все, что мог сделать Стив, это закрыть глаза и ждать своей смерти.
Но смерти не последовало. Как и никакого удара. Прежде чем Патрик успел до него дотянуться, что-то набросилось на него сверху. Стив открыл глаза и наблюдал, как маленькое существо потрошит внутренности старика. Длинные нити кишечника и раздутые органы покрывали пол, когда это маленькое демоническое существо лихорадочно разрывало мужчину.
Стиву нужно было оружие, и быстро.
Он повернулся к Мэри Линн и потянулся за скальпелем, которым собирался ее сдуть. Это был всего лишь гребаный, дурацкий скальпель, но это было лучше, чем ничего. Когда он потянулся за ним, то увидел, что шишка Мэри Линн на животе теперь превратилась в рваную открытую дыру, полную крови и внутренностей. Существо, оно появилось из нее. Он быстро повернулся, чтобы защититься от этой твари.
Oно так и стояло, уставившись на него. По размеру онo былo не больше новорожденного малыша. Его кожа была цвета черного камня, а глаза были темно-красными. На его безволосой голове росли два рога. Его ноги были копытами, а к запястьям были прикреплены ужасного вида когти. Секунду онo стоялo, дыша и с любопытством глядя на Стива.
- Папочка.
Оно заговорило с ним детским голосом. Стив рухнул на землю и наблюдал, как уродливый маленький демон приближается к нему с вытянутыми руками. Он обнял его и положил свою рогатую голову Стиву на грудь. Затем он почувствовал, как чья-то рука опустилась ему на плечо, мягкая рука.
Он обернулся и увидел, что это Мэри Линн. Теперь она стояла рядом с ним, кровь и внутренности все еще вытекали из ее живота. Она улыбнулась ему, ее глаза тоже светились красным.
- Я люблю тебя, Стив, - сказала oна тем голосом, который он так хорошо помнил. Она опустилась на колени и обняла Стива и их новорожденного ребенка. Она поцеловала Стива в лоб. - Мы будем счастливой семьей.
Стив плакал, однако его слезы были не от печали, не от страха. Его слезы были слезами радости. Он повернулся к своей новой жене и поцеловал ее в губы. Затем он поцеловал своего новорожденного в лоб.
И с тех пор они жили долго и счастливо...
Перевод: Zanahorras
ЖЕРАР ДЖЕЙСОН ГИК
"НОЗОФОБИЯ"[4]
"Убейте свинью. Порежьте ей глотку. Пролейте ее кровь..."
"Повелитель мух", Уильям Голдинг.
Если бы я вернулся домой, мы с тремя моими лучшими друзьями были бы в пабе отеля "The Robert Burn's Hotel", вниз по улице от моего дома, в среду вечером, и ничего бы этого не случилось. Мы бы пили "Блю Мун Белджен Уайтс"[5] с кусочками апельсинов, закрепленными на горлышках их бутылок, играли бы в бильярд, несли бы хуйню и, в общем-то, неплохо проводили бы время. Но я не вернулся домой, и крайне маловероятно, что они остались дома из солидарности. Эти уебаны.
Ну, а где же я, спросите вы, пока мои друзья наебашиваются каждую среду?
Я в Наньяне, Китай, редактирую поэзию для студентов, которые изучают английский. Я хуеву тучу бабла на этом зашибаю, но я не счастлив. Так что, когда Джей Минг, мой коллега, пригласил меня в "Тин Лунг Чанг" для вечера Niǎo Bùshì Niǎo, я подумал – Заебись! Почему бы и нет?
Конечно первое, что я спросил:
- Что такое черт возьми Niǎo Bùshì Niǎo?
Я не конченый идиот. По правде говоря, - думал я, - мне не особо важно, что он планировал, главное, чтобы это звучало "относительно" безопасно, и мы бы делали это вместе. Bечер Niǎo Bùshì Niǎo мог быть чем угодно от боулинга до караоке; от собачьих боев, до коллективной дрочки, и я бы все равно вписался. Так я истосковался по соревнованиям и представлениям. Все то время, прошедшее с того момента, когда мне показали мою квартиру на четырнадцатом этаже, я чувствовал себя жалко. Обычно говорят, что Наньян - один из самых красивых городов в Китае, но я нихрена не видел из-за смога; а одному посещать достопримечательности не хотелось.
Когда смог густой, загрязнение накрывает землю, подобно черному одеялу, и глядя в окно, хотелось из него выпрыгнуть. Я отчаянно хотел куда-нибудь выбраться, и так я себя чувствовал уже очень долгое время. Я чувствовал себя также и дома, но здесь было хуже, здесь попросту не с кем было выйти, а идея идти куда-то одному - была слишком депрессивной для того, чтобы ее рассматривать.