- Пососи свое вымя для меня, свинка.
Мужчина тянет сосок, пока он не достигает моего рта, ему все равно, что я не открываю рот, он так сильно прижимается к моим губам, что я чувствую вкус свежей крови там, где мои зубы прокусили кожу во время клеймения.
Его рука сжимает мое горло, пока я снова не теряю сознание. Я прихожу в себя оттого, что он мочиться на моё лицо.
Тодд выглядит не очень хорошо; его кожа бледна, а лицо покрыто каплями пота, которые кажутся болезненными. Другой человек более жесток, зол и безумен. Ему нравится слушать, как визжит Тодд.
- Вот и все, свиная отбивная, я тебя хорошенько пропердолил.
Это бесконечно и безжалостно, поэтому, когда они оба выходят из комнаты, и наступает тишина, она кажется пещерной и кричит тишиной.
- Тодд, - я не жду его ответа. - Мы должны выбраться отсюда.
- Я знаю, но ежели ты каким-то образом не скрывала простой и эффективный способ сбежать, я думаю, что мы в жопе, и я больше не хочу, чтобы меня трахали, - скулит он.
- Мы должны подумать, мы должны что-то сделать. Я думаю, они собираются убить нас.
- Ну, я бы хотел, чтобы они, блядь, уже сделали это.
Я чувствую отсутствие борьбы в его голосе, он сдался. Ничто так не лишает человека воли к жизни, как превращение его в свинью и ебли в задницу.
Я дергаю за ремни, но стальные наручники слишком прочные (и новые). Hадежды нет, что ржавчина поможет мне сбежать. Мои кости болят от усталости, но даже если бы мои силы были на пределе, я не была бы достаточно сильна, чтобы освободиться из них. И все же, я должна что-то сделать. Я, блядь, не могу так умереть.
Мой истеричный разум гонит меня прямо ко сну. Я чувствую тяжесть, когда открываю глаза. Я больше не сдерживаюсь; должно быть, я нашла выход.
Несмотря на всю мою надежду, мой адреналин зашкаливает, заставляя меня встать. Hо только один шаг вперед, и я падаю, моя нога хрустит подо мной.
Позади меня раздается взрыв смеха, когда я падаю на пол.
Осматривая свою лодыжку в поисках ушиба; слезы текут из моих глаз после того, как я увидела, что сделали эти больные ублюдки. Свиное копыто вместо моей ступни - обеих стоп и кистей.
Тодда здесь нет; я не знаю, что с ним случилось. Что-то хуже этого? Существует ли такая вещь? Надеюсь, что-то не такое уж плохое. Mожет быть, они просто убили его. Судя по уродливой заразной красноте, воспламеняющей мои новые придатки, я не слишком от него отстану.
Мужчины сходятся, быстро двигаясь ко мне, снимая по пути одежду, я могу только надеяться, что это все. Что в следующий раз, когда я закрою глаза, они больше не откроются.
(снова)
- Детка, притормози, - говорю я, немного беспокоясь из-за превышения скорости.
- Извини, Ками. Я знаю, что обещал не гнать, но так охота поднажать на пустынной дороге.
Я чувствую, как машина замедляет ход, и облегчение снимает мое напряжение.
- Ты это видела? - говорит он, ухмыляясь.
Я качаю головой.
- Патрулька, припаркованная прямо за тем кустом. Мог бы остановить нас, сволочь.
- Впереди есть заправочная станция, давай перекусим и разомнем ноги.
Я также говорю ему, что мой мочевой пузырь переполнен.
Подъезжаем к полуразрушенному зданию; жирный служащий ждет нашего прибытия, так как в поле зрения буквально никого больше нет.
- Нам полный бак, пожалуйста, - говорит ему Тодд, хватая меня за руку и заходя со мной внутрь здания. - Я захвачу закуски, а ты иди пописай, - говорит он мне.
- Хорошо, я быстро.
Я целую его в щеку, радуясь, что тот патрульный не остановил нас за превышение скорости.
Я выхожу, а он разговаривает с дежурным, стоя в очереди с полными руками напитков и закусок.
Он кладет их на стойку, когда видит меня.
- Этот парень говорит, что есть более короткий путь, который может быть даже красивее, чем наш маршрут.
Я улыбаюсь дежурному:
- Нет, нет, мы потратили недели, планируя все это. Tак что мы едем, как ехали. Но все равно спасибо.
- 38 долларов за горючку, Маркус, - говорит заправщик кассиру, прежде чем отправиться обратно к насосам.
- Хороший парень, - говорит Тодд, и когда я понимаю, что в его тоне нет сарказма, я немного сомневаюсь в его навыках чтения людей.
Этот человек всем своим видом так и кричит "крипер".
Я беру сдачу и засовываю ее в сумочку, пока мужчина упаковывает наши вещи.
Колокольчик звонит громко, когда мы уходим, пугая меня от странного дежа-вю, которое внезапно выводит меня из себя.