— Потерпи, священник. Я знаю, что делаю.
Луи досадливо хмыкнул.
Рагна не стала возвращаться в седло, пошла пешком по пыльной дороге между золотистыми полями зерновых. Так ей было проще разговаривать с простолюдинами. Особенно охотно она общалась с женщинами, ибо те делились с госпожой сплетнями, которыми мужчины пренебрегали. За время прогулки Рагна узнала, что Рене — жена Герберта, что брат Рене Бернар владеет отарой овец и что Бернар затеял склоку с Гастоном, тем самым, кто отказывается платить подать.
Рагна всегда старалась запоминать имена. Такое отношение показывало людям, что о них заботятся. Всякий раз, услышав чье-либо имя в разговоре, она делала пометку в уме.
По дороге к ним присоединялось все больше крестьян, а в деревне их поджидала целая толпа. Рагна давно усвоила, что между полями в сельской местности имеется какая-то загадочная связь: неким таинственным образом мужчины и женщины, что трудились в поле за милю или больше от места событий, как будто мгновенно узнавали о прибытии гостей.
Посреди деревни стояла небольшая красивая каменная церковь со сводчатыми окнами, которые тянулись вдоль стен ровными рядами. Рагна знала, что священник Одо служит сразу в четырех окрестных деревнях, по одной в каждое воскресенье месяца; правда, сегодня он был тут, в Сен-Мартене. Наверняка его оповестили все тем же колдовским способом.
Олдред немедленно устремился к отцу Одо, а вот Луи этого не сделал: быть может, он посчитал, что общение с деревенским священником ниже его благородного достоинства.
Рагна попробовала сыр Рене и Торкиля и признала, что оба хороши — мол, победителя попросту не выбрать, поэтому она купит по головке того и другого, угодив обоим сыроварам.
Она обошла деревню, заглядывая в каждый дом и каждый сарай, старалась обменяться хотя бы несколькими словами с каждым взрослым и со многими детьми; затем, когда сочла, что достаточно убедила крестьян в своей доброй воле, объявила, что готова вершить суд.
По большей части Рагна научилась такому поведению у своего отца. Графу нравилось разговаривать с простолюдинами, он с ними ладил и хорошо умел заводить среди них друзей. Возможно, позже некоторые превратятся во врагов — в конце концов, ни один правитель не в силах угодить всем подряд, — но даже тогда они крепко подумают, стоит ли идти против него. Отец многому научил Рагну, а остальное она узнала, наблюдая за ним.
Герберт принес табурет и поставил перед западной стеной церкви, Рагна уселась, остальные встали вокруг. Затем староста позвал Гастона, высокого и крепкого крестьянина лет тридцати с копной черных волос. Лицо этого верзилы выражало негодование, но Рагна чувствовала, что обычно он куда дружелюбнее.
— Что ж, Гастон, — начала она, — пора разъяснить мне и своим соседям, почему ты отказываешься платить подать.
— Госпожа, взываю к тебе…
— Погоди. — Рагна вскинула руку, прерывая Гастона. — Если кто забыл, мы не при дворе короля франков. — Крестьяне захихикали. — Нам ни к чему громкие слова и высокопарные речи. — Вообще-то Гастон не походил на человека, способного произнести подобную речь, но он вполне мог попытаться это сделать, если не осадить его заранее. — Вообрази, что пьешь сидр в компании друзей, и они спрашивают, из-за чего ты так разозлился.
— Хорошо, госпожа. Я не плачу подать, потому что мне нечем платить.
— Ерунда, — проворчал Герберт.
Рагна нахмурилась и смерила Герберта суровым взглядом.
— Тебя я выслушаю в свой черед, — строго сказала она.
— Да, госпожа.
— Гастон, сколько ты должен платить?
— Госпожа, я выращиваю мясной скот и каждый мидсоммер должен отдавать твоему благородному отцу двух двухлеток.
— Хочешь сказать, животных у тебя нет?
Герберт не утерпел:
— Именно так.
— Герберт!
— Прости, госпожа.
— Меня лишили выпаса, — объяснил Гастон. — Овцы Бернара съели всю траву. Моим коровам пришлось питаться прошлогодним сеном, потому молоко у них высохло, а два теленка сдохли.
Рагна оглядела крестьян, пытаясь вспомнить, кто из них Бернар. Взгляд упал на маленького и худощавого мужчину с волосами, похожими на солому. Сомневаясь в своем выборе, она поступила просто.
— Давайте выслушаем Бернара.
Да, она не ошиблась. Тот самый мужчина откашлялся и промямлил:
— Гастон должен мне теленка.
Похоже, это давний спор с запутанной историей.
— Так, по порядку. Верно ли, что твои овцы паслись на выпасе Гастона?