— Нет, мне это не нравится.
— Мы должны что-то сделать, — проговорила Лив.
Дренг набычился:
— Я ей отец, как скажу, так и будет.
— Есть еще одна возможность, — сказала матушка.
«Вот оно, — подумал Эдгар. — Что за хитрость она придумала?»
— Так выкладывай, женщина! — рявкнул Дренг. Он старался показать, что несет ответственность за дочь, но никто в это не верил.
Матушка долго молчала, а потом изрекла:
— Квенбург должна стать женой Эрману и Эдбальду. Обоим.
Такого Эдгар тоже не ожидал.
Дренг опешил:
— Что, у нее будет два мужа?
Лив многозначительно усмехнулась:
— Ага, как по две жены у многих мужчин.
Дренг скривился, но прямо сейчас не мог найти слов, чтобы возразить Лив.
— Я слышала о таких браках, — спокойно сказала мама. — Это случается, когда двое или трое братьев наследуют хозяйство, слишком малое для нескольких семей.
— Но как это будет? — не понял Эрман. — Я имею в виду… ну, ночью?
— Братья возлегают с женой по очереди, — объяснила матушка.
Эдгар был уверен, что не хочет в этом участвовать, но пока молчал, не желая мешать матушке. Ей он скажет обо всем позже. Если задуматься, она должна догадываться о его истинных чувствах.
— Я знавала такую семью, — поделилась Лив. — В детстве у меня была подружка, так у нее были одна мать и двое отцов.
Интересно, можно ли этому верить. Он вгляделся в лицо женщины; похоже, та и вправду что-то такое вспоминала.
— Ее звали Маргарет.
— Именно так, — подтвердила матушка. — Когда рождается ребенок, никто не знает, какой из братьев отец, а кто дядя. Если люди подобрались разумные, никого это не заботит. Они попросту растят всех детей как своих собственных.
— А как насчет свадьбы? — справился Эдбальд.
— Вы принесете обычные клятвы в присутствии нескольких очевидцев. Я бы позвала лишь родичей из двух семей.
— Ни один священник не благословит такой брак, — возразил Эрман.
— К счастью, священник нам не понадобится, — ответила матушка.
— А если все-таки захотим, чтобы он был, брат Дренга обязательно нам поможет, — язвительно добавила Лив. — Дегберт сам живет с двумя женщинами.
— Это жена и наложница, — пояснил Дренг словно в оправдание.
— Поди разбери, кто из них кто.
— Ладно, — матушка махнула рукой. — Квенбург, тебе есть что сказать отцу?
Девушка озадаченно моргнула.
— Да вроде нет.
— А если подумать?
«Что еще?» — спросил себя Эдгар.
— Нет. — Квенбург нахмурилась.
— У тебя не было месячной крови с тех самых пор, как мы прибыли в Дренгс-Ферри, верно?
Матушка сумела удивить Эдгара в третий раз подряд. Квенбург тоже изумилась:
— Откуда ты узнала?
— Твоя фигура изменилась. Ты слегка прибавила в весе у талии, твоя грудь стала больше. Полагаю, и соски побаливают.
Квенбург испугалась и заметно побледнела.
— Да откуда ты все знаешь? Ты что, ведьма?
Лив сообразила первая:
— Ой-ой, я должна была заметить признаки.
«Твое зрение затуманилось от эля», — мысленно объяснил ей Эдгар.
— Да о чем вы все болтаете?! — воскликнула Квенбург.
— У тебя будет ребенок, — спокойно ответила матушка. — Когда перестает идти месячная кровь, значит, ты понесла.
— Да ну?
Эдгар спросил себя — как девчонка может дожить до пятнадцати лет и не знать о таком?
Дренг впал в ярость:
— Выходит, она уже в тягости?
— Да, — отозвалась матушка. — Я поняла это, когда увидела ее голой. И она не знает, кто отец — Эрман или Эдбальд.
Дренг злобно уставился на Милдред:
— По твоим словам получается, что она не лучше шлюхи!
— Успокойся, Дренг, — ввернула Лив. — Сам спишь с двумя женщинами, но тебя-то никто шлюхой не зовет.
— С тобой я давно не спал.
— Милость, за которую я ежедневно благодарю небеса.
— Кто-то должен помочь Квенбург растить ребенка, Дренг, — сказала матушка. — Выбор у нас невелик. Она может остаться с тобой, и ты поможешь воспитывать внука.
— Ребенку нужен отец. — В кои-то веки Дренг рассуждал на удивление здраво. Эдгар заметил, что он смягчается в присутствии Квенбург.
— Или Эрман и Эдбальд женятся на Квенбург, — продолжала матушка, — и они будут воспитывать ребенка вместе. Если так случится, то Эдгар переберется на житье к тебе, и ты будешь платить ему по полпенни в день помимо еды.
— Мне не нравится ни то, ни другое.
— Предложи свое.
Дренг открыл было рот, но не произнес ни слова.